Выйти утром

   Выйти ночью в поле с конём всё никак не получается. Коня, во-первых, нет. А, во-вторых, ночью хочется не в поля и не с конём, а спать. Сразу и быстро - спать. И если вдруг случится проснуться часа в три, не сразу поворачиваться на другой бок, а подойти зачем-то на цыпочках к открытому окну и всматриваться в душистый сумрачный мир, в далёкой тишине которого только что родился первый петушиный крик.

   Постоять немного так, немного замёрзнуть, чтобы охотнее вернуться под одеяло. А вокруг, на все четыре стороны, легли тёмные поля. Без меня и без коня.

   Но зато можно выйти утром! В мир, полный активных, жизнерадостных птиц. Такой светлый, как будто и не было того, тёмного. В мир, полный таинственных клубничных ягод, которые непонятно откуда берутся: вчера вечером собрали всех, а сегодня они опять. Во всём мире клубника давно отошла, а у нас только разгоняется. Июнь был дождливый и холодный, а в июле случаются туманы. И давно всем известно, что жить в таком климате нельзя, особенно летом. Но мы живём. Раздвигаем мокрые клубничные листья, стряхивая с них остатки тумана, а затылок и спину вовсю давит солнце, вынырнувшее из своих таинственных глубин под первый петушиный крик в сердце ночи. И день сегодня будет жаркий.

  Простое дело - набрать клубники к завтраку. А чувствуешь себя рыбаком, с первой в мире рыбой на крючке. Особенно когда в самой тени, под листом, обнаруживается такая огромная ягода, что хочется устроить в ней дом, непременно с верандой.

   А как она напрашивается к творогу! Никогда я в своей зимней городской жизни творог не ем. Как-то не думаю про него. Но летний творог заставляет о себе думать - лёгкий, прямо сегодня ранним (очень ранним) утром сваренный, политый такими же трепетными живыми сливками, которые не успели ещё загустеть в сметану. И всё это сделано по-настоящему, настоящей коровой, настоящими умелыми человеческими руками.

   Об этом хочется думать. Водружая сверху ту самую огромную и спелую, которая так и не стала моим домом.