Новосибирск, детство в СССР, Пушкин, студенты, филологи, путешествие в Крым, школа, литература,праздники, личность, Сибирь, воспоминания

О литературе и жизни - со вкусом

Блог Ирины Васильевой из Новосибирска

понедельник, 29 июня 2020 г.

Лес в городе

   Если пройти жаркой выхлопной улицей мимо зоопарка, то очень скоро упрёшься в статую большого белого медведя. В медведе окошко, как будто касса. На самом деле платить ничего не надо, а надо пройти прямо в боковую калитку (железные ворота заперты), и выхлоп моментально отступает.
   Жара не так скоро, потому что мы ведь только на центральной аллее, а здесь очень много есть тенистых тропинок, по которым можно уйти вглубь и встретить за целый час только группу разноцветных бабочек, да стрекозу, да в небе низко пролетит самолёт. Не реактивный, а учебный, домашний. Его пилот видит прямо посреди города большой зелёный остров и чувствует восторг, как будто сам его открыл. Пусть не море тайги, но тоже поёт о чём-то под крылом самолёта.
   Хорошо, когда прямо посреди города есть лес. В нашем случае это Новосибирский дендропарк. Видов растений здесь несколько сотен, из которых я знаю официально, может быть, десять: подорожник, клевер... Тимофеевка, между прочим, луговая. В "Ботанике" для пятого класса был такой рисунок, и мой сосед по парте Санька Тимофеев  - красавчик и нахал - покраснел и смутился, когда на него с хихиканьем все оглянулись. Тимофеев, который срывал уроки математики, как с куста яблоки-ранетки!
   Ещё пару трав я знаю неофициально. Вот "петушок и курочка", Игорян. Именно вот эти нежные метёлки, а не те, толстые и зелёные.
   Пока мы идём по тропинке, Игорян резким движением руки создаёт примерно двадцать куриц и пару петушков. Вот и в моём детстве было примерно такое же соотношение, так и надо. Ничего не меняется в природе, кроме нас самих. И даже сосна Шишкина, которую он написал много лет назад очень далеко отсюда.

четверг, 25 июня 2020 г.

Непрактичная кулинария

   У меня дома есть только две книги, в которых заметно больше тысячи страниц. Про такие говорят: убить можно. И в каком-то смысле так и есть. За то время, пока читаешь первую книгу, про Кольцо (особенно вслух ребёнку вечерами), не только меняется мир за окном - умирает снег, приходит новая листва - но и внутренний твой мир уже не прежний. И ты, как хоббит Фродо, уже не тот, и грустно. Потом это пройдёт, но какая-то рана всё равно останется. Как сказал бы садовник Сэм, если вы понимаете, что я имею ввиду.
   Не такова Елена Ивановна Молоховец. Труд её не философичен, а ядрён и конкретен, как антоновка в кладовке, заботливо прикрытая рогожкой, пока хозяйка не распорядится отмерить на пастилу сколько требуется фунтов. И долго ещё будет стоять в той кладовке аромат, гораздо дольше людей.
   Я не собираюсь ничего готовить по этой книге. Я собираюсь представлять, как молодая хозяйка, века полтора тому назад, своими белыми и слабыми, не вбившими ни одного крема, не процедившими ни одного бульона руками, открывала поутру свой свадебный подарок. Осторожно снимала тонкие бумажные покровы. И страх перед таким большим и диким ещё домашним хозяйством отступал - ведь всё в этом мире отмерено и взвешено, и записано как нужно, и сказано - с достоинством и прямой спиной выпускницы Смольного института.
   "Присоединён также реестр кушаньев, употребляемых к завтраку и к закуске, а также назначен завтрак для детей, завтрак и обед для служителей. Составлен отдел постного стола, а также и отдел для гг. вегетарьянцев".
   Отдел для гг. вегетарьянцев... Нет, эта книга не для чтения, как мы привыкли - страница за страницей. Это калейдоскоп, в который заглядываешь, как в другой, далёкий, давно распавшийся на разноцветные осколки затерянный мир. Чуть повернул - и вот уже там новый складывается узор. И больше такого никогда не будет. Мы даже и не знали, что такие бывают.

суббота, 20 июня 2020 г.

Жёсткая и мягкая

   Вода была жёсткая и мягкая. Жёсткая жила в колодце. Настолько глубоком, что возвращения ведра оттуда ждали, как праздника, а первая мысль всегда была о падении - даже если наклониться совсем чуть-чуть над узкой прохладной бездной. Или вылезет вдруг колодезный, и за бороду хвать: отдавай то, чего в своём доме не знаешь!
   Хорошо, что у меня не было бороды, и знала я всё не только в своём доме за тридевять земель, но и в бабушкином, через дорогу. Туда носили каждый день тяжёлые запотевшие вёдра с водой, которой местные известковые да глинистые почвы давали особый, минеральный привкус. Полезно-ископаемый. И взрослые говорили: жёсткая вода. Она была очень холодная и очень годная в пищу.
   Мягкую воду давали дожди, и особенно грозы. Бабушка собирала дожди с грозами в специальные тазы и корыта. Они стояли во дворе так, чтобы с крыши текло не напрасно, а с пользой для хозяйства. Мягкая вода в пищу не годилась, ей мыли пол, стирали. Очень приятно было бултыхать рукой в таком корыте: мягкая, и вправду мягкая.
   Но грозная. Громоотвод на крыше как-то не убеждал. Я ему не доверяла. Что он может против стихии? Да против стихии никто ничего не может. Я становилась первобытным человеком моментально, хоть и имела уже к тому времени а плечами один, а то и целых два класса образования. Но летом как-то всё забывалось. Летом я верила в колодезного и подбирала на дороге белые камни, чтобы стучать их потом друг о друга, в надежде высечь огонь. И даже искры у меня получались. Запомните: особые белые камни.

понедельник, 15 июня 2020 г.

Камень и чашка


   В летнем списке для чтения у Игоряна Гайдар. У него и раньше был Гайдар - "Чук и Гек". Была книга "Чук и Гек", был фильм, и радиоспектакль, и просто спектакль, без радио. Но это для дошкольников и первоклассников, надо двигаться дальше.
А надо ли? Сложно нынче с Гайдаром.
   Уже мне было сложно, в моём четвёртом классе. Когда очень страшная наша учительница, заслуженный педагог, дала мне и ещё двум девочкам адрес одинокой старушки и велела идти помогать ей по хозяйству.
   Было очень неловко - звонить в чужую дверь, мямлить... Открыла нам крепкая высокая старуха, а вовсе на старушка. Более или менее ласковым басом объяснила, что ничего ей не нужно, потом дала нам цветных карамелек без бумажек и выпроводила. Мне показалось, что ей тоже было неловко.
   Больше мы туда не ходили, а в школе врали прямо в страшные глаза страшной учительницы: ходим, как же; в магазин там, пол моем. И врать вот так было совсем не стыдно. Но Гайдар здесь ни при чём, он другое имел ввиду. Он хотел как лучше.
   А в списке у Игоряна "Горячий камень" и "Голубая чашка".
"Возвращаясь в сад, я встретил у крыльца смущённую Светлану.
 - Папа, - таинственным шёпотом сообщила она, - этот сын Фёдор вылез из малины и тянет из твоего мешка пряники."
   Тот самый стиль, из которого слова не выкинешь, каким бы ни было это слово. Уже есть, как на камне высечено у древних египтян - что бы ни было там, бери и сдавай в музей. Чтобы люди смотрели, думали. А время потом само разберётся.
   Если бы не летний список, я, может быть, никогда не увидела их рядом, никогда бы не заметила, как они похожи - "Горячий камень" и "Голубая чашка". Не только цветом. Голубой волшебный камень нужно разбить, чтобы изменить свою судьбу, а чашка уже разбита, и что-то с судьбой не так, для ребёнка ещё неуловимое, но понятное любому взрослому: что это за друг-полярный лётчик такой, из-за которого началось это великое странствие сквозь войну и мир, с яблоком в котомке, через болото с лягушками к самому горизонту? Из дома, навсегда.

четверг, 11 июня 2020 г.

Мой друг творог


   Глядя в магазине на продукт "Творопыш", пусть люди хотя бы улыбнутся. Хотя бы. Это будет уже величайшее достижение производителя. Пусть случайный филолог наморщит мозг, соображая, откуда такое взялось, из каких слияний основ и суффиксальных глубин? А просто хороший человек, без осложнений, решит сразу и твёрдо: никогда не губить чудо-смесью свои творожные изделия - ни ароматную запеканку, ни тем более нежные сырники.
   Он улыбнётся, но творог губить не станет. Особенно глубинный, истинный творог, чутко сваренный природной мастерицей по древнему простому рецепту. Творог от самой коровы, у которой есть имя, рога и копыта. И задумчивое выражение лица, отличное от лиц всех других коров. И творог из такой коровы тоже будет индивидуальный, именной.
   Но сначала нужно проснуться в деревне. Понять это по тому, что где-то в чужом дворе прокричал петух - далеко, и потому кажется, что нежно, как будто в дымке, как будто сквозь сон.
   И тут же во дворе своём встрепенётся в ответ мощный голенастый Пётр с огненной шеей и зелёным хвостом. Захлопает крыльями, привстанет на цыпочки, вытянет шею и, распахнув на всю деревню Ивановскую или Покровскую, Колыбаево или Остолопово свой генеральский клюв, издаст такой протяжный и пронзительный вопль, что диву даёшься - как это народная мудрость расслышала в нём КУ, да ещё КА, да РЕ в придачу. Но на то она и мудрость.
   Мне же всегда хотелось, пока петух заходится в своём внезапном крике, пока он столбенеет там, где настигло, как-нибудь незаметно подкрасться и погладить его гребешок, на вид очень мягкий и тёплый.
   Но петух всегда был начеку. Он пускался наутёк, увлекая за собой кур, и они шпарили по двору, перебирая жёлтыми ногами и крепко прижав крылья к бокам. И бабушка не разрешала гонять кур, потому что они пугаются, и стресс может сказаться на яйценоскости, а это непорядок в хозяйстве.
   А петух не пугался, петух презирал. Отбегал на безопасное расстояние и кричал, кричал, кричал, обернувшись к солнцу...
   Однако пора и вставать.

понедельник, 8 июня 2020 г.

Вид в ненастную погоду


   В детстве я собирала открытки, и однажды мне подарили целый комплект "Государственная Третьяковская галерея". Время от времени я его пересматривала, но нравилось не всё: красно-синие стулья на фоне раскрытых в майский день окон не трогали совсем, и ветка яблони на столе, а рядом стакан, на три четверти наполненный водой. И прялку с берестяным туеском, веником и льняным полотенцем не понимала моя душа. 
   Всё это я пролистывала второпях, чтобы скорее попались два поразительных портрета - вот их разглядывала подробно и с изумлением. На первом стояла монументально, скрестив на груди могучие руки, грозная и пучеглазая царевна Софья Алексеевна, а второй был портрет статс-дамы А. М. Измайловой. Если бы не надпись на обороте, я бы никогда не подумала, что этот пожилой мужчина с широкими бровями, в облегающем голову, будто купальная шапочка, коротком войлочном парике, с огромным орденом на груди - дама. Я твёрдо решила для себя, что если уж и быть дамой, то никак не статс.
   И пейзажи не очень-то останавливали мой взгляд. Кроме очень маленького белого Кремля среди больших туч на картине Саврасова "Вид на Кремль в ненастную погоду". На него хотелось смотреть, а почему - сама не знаю. Я ждала, что вот сейчас хлынет дождь, об этом явственно говорила и крона большого дерева, и летящая крестьянская юбка - такая же белая, как далёкий Кремль и ясное из последних сил облако.
   Но дождь всё никак не начинался, как будто художник ему запретил, пока не насмотрится, пока не остановит этот свет. Как будто просил: ветер, ветер, ты могуч! Когда-то стихии слушались художников. Останавливались. Поэтому и мы сейчас останавливаемся. Пусть даже это всего лишь городская набережная, большая река, над которой так разлетались чайки, что прохожая девушка говорит с печалью: "Как на море."

суббота, 6 июня 2020 г.

Пушкин без ограничений


   Уж этого моего права никто и никогда не отнимет - снять с полки книгу, открыть наугад и... Пойти, куда хочу, как хочу и с кем хочу. В Пушкине я могу быть уверена всегда, хоть сейчас больше приходят в голову Гоголь и Салтыков-Щедрин. Так приходят, что не помещаются в одной голове, и я вынуждена заводить вторую, но и так получается тесновато. А я ведь тоже не Горыныч.
   Но Пушкин всё расставляет по своим местам. И вот уже я снова человек, и звучу гордо, и всё во мне прекрасно и просто. И гений не совместим со злодейством никогда, и куда бы ни лежал твой путь, только успевай считать полосаты вёрсты.
   Что бы ни происходило в мире 6 июня - это день Пушкина. И больше не нужно мне сегодня никаких новостей. С днём рождения, Александр Сергеевич!
                                         Надо всеми режимами,
                                                                             масками,
                                                                свистоплясками
                                         Он стоит задумчив, стоит кудряв.
                                         Всё проходит - его стихами,
                                                                 мечтами, сказками,
                                                                 зимним утром, 
                                                                 собранием пёстрых глав...
                                         Уплывает рыбкою в золотом,
                                         По цепи уходит учёным певцом-котом.
                                         Он стоит, кудряв и задумчив,
                                         В начале лета,
                                         Различая, как лица,
                                         Любые вокруг сердца.
                                         Так стоит навечно,
                                         Как будто пройдёт и это,
                                         Как проходит златая цепь без начала и без конца.

среда, 3 июня 2020 г.

Прямо с куста


   Чтобы у нас не то что в начале июня, а в конце ещё мая были свои, спелые под сибирским солнцем ягоды? Да никогда в жизни.
   Никогда в обычной, нормальной жизни, где всё идёт по законам природы. Но когда в законах и природе за сбоем сбой, могут быть и ягоды в конце мая. Ещё одна странность нашего мира, но странность приятная, с фиолетовым языком напоследок. А вот за белой футболкой, особенно новой, нужно следить, потому что потом не отстирается, даже если посыпать солью.
   В конце мая и самом начале июня на Сибирь обрушилась жимолость. Сели на рынке в ряд загорелые, как туземки, знатные огородницы, которые тоже не чаяли так рано пожать свои первые плоды. Но если природа щедра, нельзя обижать её отказом. Срывай день, лови мгновение, живи настоящим.
   А где день, там и неслыханно ранняя жимолость. Всё спорится в умелых, смуглых от апрельского ещё солнца руках. В их заповедных деревнях, где в тени доходило на юге области до тридцати шести. Где пахнет тысячей трав, а к вечеру - дымом. Где покрикивает на лужайке привязанная к колышку небольшая белоснежная абсолютно натуральная коза.
   Чёрное море ягод льётся оттуда прямо с куста, с маленькими затесавшимися листиками, которые можно не перебирать, они сами всплывут с первой же водой, когда будете мыть в большой глубокой миске.
Итак, всё готово.
   Характер жимолость имеет сибирский, не легкомысленный. Кричать о себе не будет, но кто знает, тот знает. И не ошибётся. Аромат у жимолости отдалённый - как у хороших духов, которыми пользуются со вкусом. А вкус, наоборот, яркий. Кому-то может показаться кислым, но он расцветёт, раскроется, покажет сладость свою и горечь. Судьба, а не вкус.
   Поскольку ягода эта первая, варят её редко. Жимолостью забрасывают ещё не окончательно побеждённый весенний авитаминоз - вместе с ранней собственной редиской, первой зеленью в двух шагах от дачного крыльца и пахучей таёжной черемшой.
   Когда так становится слишком кисло, толкут и мнут, крутят в блендере. Добавляют сахарный песок, по вкусу, но только чтобы не перебить. Торжественно ставят на стол. Хоть к горячему чаю с лепёшками, которые уже дошли под салфеткой всей горкой. Хоть к холодному собственному мороженому из сгущённого молока и взбитых сливок - самых жирных, какие только смогли найти.
   Вот это жимолость! Вот это лето! Такого ещё не было.
Так пусть будет.