Неповторимый уходящий

Такого уходящего у нас ещё не было. Ой, какого уходящего...

Казалось, уже ничем нас невозможно удивить. Но...

   Прошёл и этот. Он не вернётся, не вернётся никогда. Уж в этом-то мы абсолютно можем быть уверены.

   Но ведь и хорошего тоже было...если как следует задуматься, то и немало. Смотреть на свечи, разноцветные огоньки и задумываться.

   Я в этом 2020-м, оказывается, рассказов написала сто штук. Ничего себе. Стихов поменьше, но ведь время ещё есть, до полуночи.

И всякий, кто надеется и ждёт,

Вдруг оборвёт себя на полутосте:

Не проводить проклятый этот год,

А выставить за дверь незваным гостем.

В ночную глушь, в декабрьскую стынь,

Чтобы не портил нам весёлый ужин,

И подтолкнуть, и в спину крикнуть: "Сгинь!

Ты здесь не зван, не прошен и не нужен."

Хотим получше, нового, найти,

Мечтаем вдохновенно и капризно.

Но ведь и этот, сколько ни крути,

Всего лишь год неповторимой жизни.

Дорога от звезды и до звезды,

Он равно был наполнен тем и этим,

И в нём цвели вишнёвые сады,

Галдели птицы и рождались дети.

Так бесконечно древняя земля

Летит по предназначенному кругу,

Но всё оставить и начать с нуля

Не пожелаешь ни врагу, ни другу.

Закроется привычно старый счёт:

Что было, не указ тому, что будет.

И мы проводим наш проклятый год

Шампанским и салатами - как люди.

 

С Новым годом, друзья и читатели! Хорошее неизбежно.

Большие холода

   После прошлой недозимы в городе и его окрестностях -44. Хорошо, что сейчас нет ямщиков, а то у нас тут кругом степи, некоторые из них глухие. В деревнях все хорошие хозяева заперли надёжно своих коней, а сами полезли на печку со словами: "Не морозь меня, моего коня" и затихли там. Забылись.

   Замерло всё, даже дым - ровно и мощно устремлённый в звонкое голубое небо. И в городе не лучше. Но наше население врасплох не застанешь. И -44 мы всегда имеем ввиду, держим в уме и генетической памяти. Почти у все на верней полке гардероба хранятся стратегические лыжные штаны - надёжные и непрошибаемые. Хранятся у нас шубы и дублёнки, и в совсем уж дальних сундуках, на самый крайний случай - ценные меховые ушанки.

   И вот настал этот крайний случай. На одинокой улице, подёрнутой молочной и морозной дымкой, редкая человеческая фигура только потому кажется неуклюжей, что у неё там внизу два свитера - один с процентом верблюда, другой с процентом кашемира. Впрочем, движется фигура довольно прытко, немного медленнее тех немногих машин, которые сегодня хозяин выгнал из дома.

   Воздух в такие дни измеряется кубометрами, твёрдо стоит на месте. Твёрдо, как осколок, стоит в лёгких каждый вдох. Если не замотаться предусмотрительно до глаз красным или клетчатым, очень длинным, шарфом.

   День, второй, третий... Кажется, что так было и так будет всегда в белом мире плотно населённых квартир и пустых улиц. Но как-то всё довольно быстро налаживается. До пустяковых -30, до курортных -20... А всё, что меньше, и зимой не считается. Хоть бы она и длилась в наших краях минимум половину года.

Медвежий угол

   Когда медведи нашего города устают ходить по улицам, они садятся отдохнуть на скамейку, смахнув предварительно лапой свежий снег. Иногда остаются даже поработать праздничным персонажем, где-нибудь поближе к тортам и пирожным. Привлекают к себе добрые взгляды. Медведям в наших краях традиционно уделяют повышенное внимание. Медведю на праздничной скамейке - повышенное двойное. Он делает людей мягче. Наверное, поэтому он спокоен и свободен - не привязан верёвкой безопасности, не прикован цепью, не поставлен на сигнализацию, чтобы выло в случае чего. Впрочем, я допускаю мысль, что на ночь его уносят в укрытие. В маленькое тёплое помещение, где ещё не остыл запах кофе и пирожных с собой.

   И всю ночь за окном будет идти, будет сыпать, а потом валить бесконечный снег. И тёмным утром другого дня первый, кто сюда добрался, спросит у медведя, топоча ногами и стряхивая груды с плеч: "Может, сегодня не пойдёшь? Ты посмотри, что там творится, а днём обещают ещё больше."

   "Как же можно не пойти?" - не соглашается медведь. Он идёт и садится, предварительно смахнув лапой свежий снег со скамейки. И так сидит. Сидит и сидит, делая людей мягче - если кто вдруг зачерствел ненароком. Делая людей с собой. С большой праздничной скидкой, а то и вовсе в подарок.

Отправляю медведей к Людмиле Фёдоровне, для участия в игре "Зимний калейдоскоп"

"Ред" и "Голден"

   Кассир в супермаркете уточняет иногда, сверяясь со своим компьютерным меню:

 - Яблоки вы "Голден" взяли?

   Это если сквозь пакет желтеется. Неясно, пакет ведь матовый. А если краснеется, то спрашивает так:

 - Яблоки у вас "Ред"?

И я согласно киваю: совершенно верно, это вот "Голден", а там "Ред".

   Потом я иду домой, мою и кусаю крупное жёлтое, чувствую его несравненный тонкий аромат, удивительно живой в наше поддельное время. Я узнаю мягкий, интеллигентный вкус - за такую-то смешную цену (новогодняя акция) и думаю, что завтра надо будет ещё пойти и купить таких.

   Но завтра оказывается, что не одна я такая сметливая. Крупные жёлтые разобраны все, но средние ещё можно выбрать, и на кассе сказать продавцу неправду. Сказать: "Голден", как у него в компьютере. А на самом деле эти яблоки зовут "Грушовка". Верные спутники декабря, как и большие красные, а никакой не "Ред". Просто большие красные, с рассыпчатым, бархатным вкусом. Яблоко-царь посреди новогоднего сладкого подарка. Которое, прежде чем попробовать, нужно хорошенько вдохнуть - до его сердцевины и моего сердца.

   В самой глухой. предновогодней, желанной тьме они светились, как ёлочные шары, и были такие же таинственные. "Грушовка" и просто большие красные. Они добрались к нам сквозь все вьюги, через все великие снега. И мы этого никогда не забудем.

   Удивительно, сколько толпилось в той уютной тьме всевозможных ароматов. Яблочный, мандариновый, симфонический конфетный... Самые важные конфеты были одеты изысканно и тщательно: сверху - доспехи с именем рода и фамильным гербом: "Мишка на Севере", "Гулливер", "Красная шапочка"... Затем непременно следовала серебряная рубашка, и, наконец, совсем уж утончённое исподнее - полупрозрачная трепетная калька. Распечатать такую конфету - приключение, упаковать - мастерство. Роскошь настоящего вкуса.

   У каждой конфеты был свой вкус и запах. Свой запах был у нечаянно разбитой ёлочной игрушки, в которой ещё секунду назад так смешно и нелепо отразилось моё счастливое лицо. Свой запах у белейшего, очень осторожно надетого платья снежинки. У только что склеенной бумажной цепи. У заранее оторванного в календаре последнего вторника года. У свечного дыма, когда всё погасло. У ёлочной мишуры, которая поблёскивала во тьме отражённым светом, а сейчас щёлкает по носу разрядом статического электричества.

   И яблок, конечно, яблок. Которые и теперь яблоки, хоть и лежат на полках под другим именем. И тем, кто их узнал, подмигивают заговорщицки: не выдавай. И я обещаю: тайну не выдам. И говорю на кассе:

 - Да, вот то я взяла "Голден". А там "Ред".

 

Снежный шар

   На выходные Игоряну задали снежный шар. То есть не совсем задали. Шар нужен для новогоднего марафона, который проходит в классе. За шар можно получить наклейку-медаль, а перед каникулами все заработанные наклейки обменять на подарок. 

   Если снежный шар задан на выходные, по подтекст очевиден: совместное творчество, которое, как известно, сплачивает и пробуждает скрытые резервы. А я так давно не творила ничего новогоднего, что прямо захотелось воспользоваться случаем и поучаствовать в шаре. Подумать, как бы сделать так, чтобы он получился максимально снежным.

А не замахнуться ли нам на папье-маше?

   Я позвонила подруге детства, которая славится своими папье-маше с давних времён. Ещё в школьные годы она творила из папье-маше целые сказочные композиции для детского сада, которым заведовала её мама: там и реки текли молочные в кисельных берегах, и колобки катались, и репу дед посадил. А детский сад уверенно держал первое место в смотрах на лучшее оформление интерьера.

   Когда собственные дети моей подруги учились в начальной школе, все декабри проходили у неё под знаком папье-маше: изготавливались немыслимой красоты звери на конкурс игрушек для городской ёлки. Уж не знаю, что там был за регламент, а только петух с хвостом из мишуры потом определённо был замечен в кабинете начальницы районо - как украшение. И молодец начальница, что сохранила, не пустила на городскую ёлку, на мороз и ветер произведение искусства.

   Вспомнив, какая была у того петуха идеально круглая голова, я позвонила и как можно подробнее расспросила про шар.

   Итак. Сначала надуваем до желаемого размера простой воздушный шарик. Затем тщательно обклеиваем его первым слоем мелко порезанными, смоченными в воде кусочками газеты. После чего немедленно приступаем ко второму слою - так же газета, но кладём её уже не на воду, а на клейстер (мы попробовали на клей ПВА, тоже хорошо). Клеить нужно на совесть, без просветов, хоть сначала будет казаться, что работе нет конца , что площадь даже самого маленького шара огромна. Но если отрешиться и поймать ритм, можно испытать даже что-то вроде просветления. Нужно испытать, потому что впереди ещё третий слой, на этот раз из белой бумаги (чтобы удобно было потом раскрашивать белой гуашью под снежное).

Этажи и падежи

   Главная проблема даже не в том, что уроки русского становятся всё сложнее, что изучение падежей предсказуемо оказалось темой весьма непростой. Проблема в том, что мне всё труднее внятно и аргументированно объяснить ребёнку, почему и зачем ему всё это нужно. А ведь он уже задумывается.

  Мы в своё время не задумывались. Ставили крестик над главным словом, тянули вопрос к зависимому. Как зачем? Вырасту, выучусь, стану умненькой, благоразумненькой, куплю папе Карло тысячу новых курток... Сейчас всё не так просто. Будешь хорошо тянуть вопрос - успешно сдашь ЕГЭ.

   Ну, хорошо. Я сдам ЕГЭ на сто баллов. Дальше что? А дальше бездна, на дне которой клубится туман. А если совсем по-простому (тем более что до ЕГЭ Игоряну ещё как до Луны) - почему хорошо быть грамотным? Ради чего? В чём польза? Какие преимущества мне это даст?

   Мне гораздо легче объяснить ребёнку, зачем нужно учить английский. Да там и без объяснений всё понятно. А вот с родным русским...

   Потому что это некультурно - сказала я. Быть безграмотным - некультурно. Как чавкать во время еды, класть ноги на стол, бегать в музее и не выключать телефон в театре. Это некрасиво, как ныть, хамить и ходить с грязными ногтями. И я тут ничего не придумываю, я действительно так считаю. Почему неопрятная одежда - это фу, а неопрятное письмо - норма жизни?

   Поэтому падежи - учим! Тем более что в курсе русского языка это одна из важнейших транспортных развязок. Если не будешь знать правил, покатишься под откос. Но даже если ты, весь в поту от стресса, будешь контролировать светофоры и кое-как выученные дорожные знаки, неумело парковаться и со страхом думать, как же потом отсюда выехать - это ещё не знание. Знание - это когда ведёшь машину красиво и уверенно, делаешь всё точно и бессознательно.

   У меня есть для детей плохая новость (а для многих это действительно новость, даже глубоко после начальной школы): чтобы получить результат, нужно потрудиться. В буквальном смысле, напрячься. Когда стало сложно - напрячься. И тогда есть шанс выйти на следующий уровень.

   Но сейчас ведь всё стало легко: переходи в один клик; больше картинок, меньше текста; весь Древний Рим за полчаса; английский за десять уроков...

   Правда, я  до сих пор так и не встретила ни одного человека, который выучил бы английский за десять уроков. Зато знаю много таких, кто и за десять лет не приблизился к живому разговорному ни на шаг.

Навсегда милое сочетание

   Есть такие сочетания слов, которые будят воспоминания исключительно приятные. Никак не связанные с событиями, просто навсегда милые.

   "Зубной порошок" как раз из таких. Увидеть его в толпе паст необычно - как встретить старого и доброго, из другой совершенно жизни, знакомого. Которого не видела с тех самых пор, и вдруг колокольчик огласил.

   Тут воспоминания ещё милее, ещё древнее. Тут легенда утверждает, что Пушкин выскочил из избы на мороз встречать друга своего Пущина не только в одной лишь ночной рубашке, но и с полностью чёрным ртом. Потому что в этот момент чистил зубы, как водилось тогда, толчёным углем. И вдруг - друг. Мочи нет. Прямо так и выскочил, восторженный, счастливый.

   Можно ли после этого не купить порошок с чёрным углем? И с белым уж заодно. Вдруг и ко мне приедут с колокольчиком? В мою ссылку. И там, и здесь написано, что чудодейственно уже после первого применения. И в это даже хочется верить. Потому что сочетание милое.

   Зубной порошок... Я, конечно, помню не такой, не с углем и в готовом виде (выдавливается из тюбика, как паста). Я помню порошок изначальный, простой. Как будто привезли из карьера мел, измельчили в ступе и расфасовали, слегка присыпав чем-то мятным, в круглые картонные коробочки. Прикрыли крышками с нарисованным ребёнком - румяным и ослепительно белозубым. Если мальчик любит мыло и зубной порошок, этот мальчик очень милый, поступает хорошо.

   Вот и всё. По одиннадцати, если не ошибаюсь, копеек за коробку.

"Книга чудомищ"

   Пути распределения товаров неисповедимы, и в самых затрапезных магазинах порой встречаются вещи странные и явно залётные. Например, знаю точно, что в "Фикс-прайсе" можно, если повезёт, набрести на очень неплохую книгу, хотя казалось бы... Но факт есть факт. И я не удивилась, когда в толпе пучеглазых раскрасок и добрых историй про зверюшек мелькнула обложка явно из другого мира.

   Имя Анны Никольской мне знакомо давно, но без присутствия в моей домашней библиотеке. А тут я вдруг поняла, что хочу купить. Домашние чудовища! Игоряну точно понравится. Для самостоятельного чтения в его возрасте в самый раз.

   Но когда я открыла первую главу под названием "Телефондель", стало ясно: такое - только вслух. И мы читали. Мы не остановились до тех пор, пока не перевернули последнюю страницу. 

   "Надо отдать испугалту должное: с выдумкой у него всё в полном порядке. Например, недавно он так испугал одного мальчика, что тот три дня жил в шкафу. Мама носила ему туда еду, а папа через замочную скважину помогал делать уроки."

 - А в школу его тоже в шкафу возили? - спросил заинтересованный Игорян. - В нашем классе это выглядело бы эпично.

   Мы прочитали всю книгу, и теперь знали точно, какие именно чудовища живут в нашей квартире. Начиная непосредственно с телефонделя.                                                                                 

   "Маленький рост и лёгкий вес позволяют ему без труда разместиться в телефонной трубке со всеми удобствами. У него там даже диван стоит и есть холодильник". 

Первые холода

   Лицу, которое отвыкло, и минус пятнадцать мороз. Особенно если с ветром. Одновременно и соскучилась, и не очень-то приятно. Щёки, нос... Сейчас я как-то необычно и болезненно ощущаю своё лицо. Теперь же с ним никуда нельзя войти просто так, теперь лицо нужно привязать за поводок у входа в магазин, сказать лицу: "Жди!" И пока я делаю покупки, оно будет тосковать и тревожно заглядывать сквозь стеклянные двери: вернусь? не брошу? А рядом другие такие же привязанные лица ждут и мечутся, не подавая вида. Как распознать хозяина, если они там все одинаковые?

   Но все дождутся, и никто не забудет. И мы с лицом в эту зиму особенно дорожим друг другом. Особенно чувствуем мороз, даже если он всего лишь пятнадцатиградусный. Всего лишь первый. И сразу вечный. И сразу в полную силу включаются правила этого времени и места. Теперь нужно всегда держать в уме крыши, не забывая при этом правильно ставить ноги. В каждом из нас накопилось равновесия на двух акробатов вперёд. И это такой же надёжный, крепкий запас, как плотно набитые, уходящие за горизонт, банки с капустой и солёными огурцами.

   Самое время откупорить. Самое время густейших, основательных супов; сложносоставных, бывших праздничных, салатов,которых теперь просит не дата в календаре, а душа. И руки всегда готовы резать и резать эти мелкие кубики, укладывать и укладывать слои.

   И вот когда все кубики нарезаны, слои уложены и бульоны заправлены, можно подойти к окну и смотреть в эту большую морозную ночь, этот вплотную приблизившийся космос - родной, потому что там тоже пешком ходят медведи. И вдруг увидеть, что небо, впервые за много дней, ясное, и в нём вовсю зреет полнолуние. И нужно, а неимением сильного, приставить к глазам заслуженный театральный бинокль, и смотреть как пьесу, как раз и навсегда постановку эти кратеры и безводные моря в главной роли...