Не средство, а мечта

   Этим летом сбылась моя многолетняя мечта: лодка. Покататься на лодке. Всякий раз, перечитывая Коваля и других, я понимала, о чём они толкуют. Не просто тихое скольжение по воде, упругое сопротивление весла, присевшая на борт стрекоза... Лодка - это отдельный мир, одновременно трепетный и надёжный. Переселение в душу того первого человека, любопытство которого однажды победило страх. И он открыл реку как дорогу. Пережил реку как путь.

   Что-то есть в лодке такое, совсем особенное. Я это чувствовала и в детстве, ещё на берегу. Когда смотритель старенькой лодочной станции выбирал неторопливо наименее рассохшийся и протекающий экземпляр. Вручал пару вёсел, как знак высокого доверия, гремел цепью. Приближался и очень волновал момент предстоящего зыбкого перехода. Вот только что мои ноги в сандалиях стояли на ровной и твёрдой земле, и вот уже покачивается под ними закруглённое дно. Скорее добраться до скамейки, перебирая по борту руками! Тёплой, деревянной. Речная вода пахнет сильно, как праздник, а день вокруг очень солнечный, и плыть мы будем по нему очень долго.

   И можно будет сорвать самую дальнюю кувшинку, о которой так мечталось на берегу. Упругий стебель натянется как толстая подводная струна, и опять проиграет, оборвётся где-то у самого дна. Я сделаю из него длиннющие бусы, как папуас. И, конечно, намного интереснее смотреть отсюда, из лодки, на женщин, полоскающих с деревянных мостков бельё. Как тысячу лет назад, проплывать мимо. Да и неважно, какой в мире год, ведь так было и будет всегда: вода и солнце, и съеденная на завтрак ватрушка, и родители, которые собираются вечером в парк праздновать какой-то там день молодёжи. 

   Так прошли века и наступила новая эра. А лодка так и не стала средством передвижения, она превратилась в мечту. Я могла забыть лет на триста о том, что мечтаю о лодке, и всё-таки не переставала помнить. И вдруг узнала в деревне летом, что прямо вот здесь, в подполе, у меня под ногами, лежит нормальная надувная лодка - бери и плыви, озеро рядом. И тогда я поняла, что хотя бы некоторые мечты сбываются. Пусть не та река, и совсем не тот путь, и не та ветхая лодка, но Вселенная ведь не стол заказов, и чересчур капризных клиентов недолюбливает.

Новые динозавры

   В деревне Шестаково Кемеровской области мы уже бывали. Ровно шесть лет назад. Игорян, конечно, ничего не запомнил из той поездки. Я и не рассчитывала, что запомнит, мне самой интересно было посмотреть на единственное в мире место, где были найдены целые скелеты уникальных травоядных динозавров. По-простому их зовут "динозавры-попугаи", а по-научному очень мудрёно, постижимо только для палеонтологических знатоков. Для тех, кто легко отличает юру от мела.

   Увидели мы тогда под серыми небесами настоящее безмолвие. Официально в Шестаково живёт примерно 250 человек, но мы встретили на улице лишь одного, и то с трудом. Музей был закрыт, но зато работал настоящий колодец с журавлём. Пустовало и всемирно знаменитое место раскопок. Сырые глинистые обрывы были похожи в разрезе на очень хорошо пропитанный кремом торт "Медовик" - так плотно лежали здесь слои времени, и где-то между ними таилась целая колония уникально сохранившихся скелетов. За оврагом располагалась маралья ферма, но так же не увидели мы, сколько ни всматривались, ни одного марала. Это был очень неплохой вариант затерянного мира.

   И вот прошло с тех пор шесть лет. Из ясноглазого дошкольника превратился Игорян в солидного выпускника четвёртого класса. Не то чтобы сильно увлечённого динозаврами, но древнее и уникальное отчего бы не посмотреть? Мы и день специально выбрали не понедельник, чтобы попасть в музей.

Большое и Круглое

   Так случилось, что главной темой прошедшего лета стали у меня озёра - новосибирские, кемеровские, красноярские, хакасские. Озёра всем известные и курортные, а также озёра скромные и заповедные. И даже совсем маленькое озеро, имя которого не обозначено на карте. С топкими берегами, на которых выступила соль, с мёртвой водой светло-медового цвета. Если такой напиться, обязательно станешь козлёночком, или чем похуже.

   Видели мы студёное, очень глубокое озеро, с хлипкими деревянными мостками на берегу, с тростниками и камышами. По ночам приходят сюда русалки полоскать свои хвосты. А место здесь называется Крольчатник, но нет в округе ни единого кролика. Видели мы громадный, как море, Берчикуль, который сливается на горизонте с такими же громадными пухлыми облаками. И живописное, затерянное в светлом сосновом и берёзовом лесу Малое Карасёво, вовсе без карасей.

   И когда нам сказали, что обязательно нужно посмотреть озеро Круглое (здесь как раз по пути), я подумала с сомнением: не хватит ли уже озёр? Что мы увидим такого нового? Сотое по счёту? А...оно правда Круглое?

   Правда. И лежит в кратере древнего вулкана. Я никогда не видела древних кратеров  и круглых озёр.

   Ехали вдоль берега озера Большого, которое действительно большое, и точнее не скажешь. На ухабистой деревенской дороге решили спросить у продавца киоска "Хлебное место": туда ли едем вообще?

 - Купите семечек, тогда скажу! - голосом доброй Бабы Яги ответила продавец. Но потом сжалилась и так, без семечек, подтвердила: правильно. Дорога привела к горе, уклон которой составлял примерно шестьдесят градусов. Ну, сорок пять точно. Забраться предстояло на самую вершину, и немедленно.

   Трудясь всем сердцем и ногами, в изнеможении думала я о том, что теперь озеро просто обязано оказаться абсолютно круглым - не зря ведь я стараюсь на этих каменистых склонах из последних сил.

   И когда, наконец, я выползла на самую вершину, озеро открылось во всей своей уютной красе - не идеальное по циркулю, но именно в кратере, как в блюдце. Налитое сюда на миллионы лет. Сотое по счёту и абсолютно неповторимое.

Посвящается племзаводу

   Невозможно игнорировать на своём пути населённый пункт по имени Золоторуновск. Ясно, что привести эта дорога может только в сказку. "Арго-о-о! О каких потерях плачет птица встречная?" Встречная птица не плакала, а стояла в небе хищно и твёрдо, очень сильно похоже на коршуна. 

   Далеко в поле курчавилось стадо овец - любимые животные Игоряна. Приблизиться к овцам и рассмотреть подробности (не говоря уже о погладить) абсолютно невозможно. Завидев издалека незнакомую фигуру с неясными намерениями, они начинают мягко, но очень настойчиво и быстро линять в сторону всем коллективом. Утекают, как правило, молча, но иногда баран-вожак может что-нибудь и крикнуть, и тогда овцы начинают перебирать копытами ещё решительнее. Много раз пытались мы подкрасться и рассмотреть, и всегда безрезультатно.

   Но в посёлке Золоторуновск нам повезло. Мы нашли целый музей, посвящённый племзаводу тонкорунных мериносов, который был основан здесь в 1910 году Сергеем Ивановичем Четвериковым. Этот уникальный человек стал родоначальником новой отрасли - сибирского овцеводства. Есть и специальная полулегенда-полубыль про то, как овцы появились в этих краях: чабан Овсянников лично пригнал с Кавказа в Красноярский край первую отару. И ушло у него на это дело целых три года. Да, это была совсем другая жизнь. И совсем другие люди. И,может быть, даже совсем другие овцы.

   Золоторуновский музей нашли мы очень быстро, в самом центре посёлка. Деревянный дом, а во дворе - золотой баран. Внутри дома сидела и немножко дремала в тишине и полумраке милая пожилая женщина. Сейчас, сказала она, я включу свет в залах, и можете смотреть. По всем признакам, это было не очень посещаемое место, но я как раз такие и люблю.

Памятники себе

   В полях, в дикой высокой траве, разбросаны там и тут - не то украшением, не то напоминанием - замшелые эти камни. Явно поставленные здесь людьми, а не природой. Но не вела к ним ни одна в мире тропинка. Я не смогла пройти мимо и немедленно стала продираться, путаясь ногами в крепких, закалённых августовским солнцем и ветрами, степных растениях, в маленьких синих цветах. Опасаясь какой-нибудь внезапной смелой живности - здесь же не ступал никто лет триста.

   И так добралась до первого камня. Он был абсолютно несокрушимый и напоминал сказку "Бойся, враг, девятого сына". Даже теперь она неплохо смотрится. А в детстве это был полный восторг и трепет. И ужас, настоящий, глубинный ужас, особенно в кинотеатре. Когда лысый и очень злой волшебник (широкий экран многократно увеличивал эти качества) торжественно и грозно произносил своё имя, оно же заклинание: "Тасбол!" Ударял о землю посохом, и непокорный табунщик тут же превращался в камень. И конь его тоже превращался в отдельный большой камень.

   "Стань памятником самому себе!" Мы корчились от страха в своих креслах, сжимая в руке голубые входные билетики по десять копеек. Я проверяла тайком, не окаменели заодно и мои какие-нибудь части, уж очень сильное было заклинание. На экране рушились горы, спасались, кто может, животные. Жизненный опыт подсказывал, что и эта сказка закончится хорошо, и страшный Тасбол будет побеждён, как и предсказано, девятым сыном табунщика. Так оно и случилось, но каких стоило нервов!

 - Тасбол! - и девятый сын окаменел по колено.

 - Тасбол! - и вот уже он каменный по пояс. Но не сдаётся, ещё сильнее ударяет по струнам своей домры. Не грубой силой возьмёт, а искусством: "Не для мести, не для славы, только для защиты слабых будем смелыми людьми..." И заколдованные восемь братьев постепенно приходят в себя, а Тасбол теряет свою силу, и холодному камню не удаётся дойти до сердца девятого сына, а волшебный посох превращается в зелёную ветку. "Сам стань камнем!"

Записано на камне

   Вечерами, по осеннему уже холодными, наполненными густой августовской темнотой, в одной комнате с вялой и вместе с тем вёрткой какой-то, залётной мухой, хочется поскорее записать лето. Оно ещё не успело закончиться, но я больше не стараюсь его удержать. Пусть уходит, пусть отдохнёт от меня. Я слишком часто донимала его своими восторгами.

   А самым главным августовским восторгом были у меня "Сулеки" - галерея наскальной живописи 7-10 века. Сулекская писаница на скальных обнажениях Писаной горы, в долине реки Печище, недалеко от её впадения в реку Чёрный Июс. Я и просто так люблю любые камни, и всегда тащила их в дом. Но если они ещё и с рисунками, с теми самыми простыми, очень умелыми и умными рисунками прежних людей... Неужели их можно увидеть не только в книжках?

   Их можно увидеть! 

 - Там, возле самой дороги будут юрты, - сказали нам.

   И были юрты. За столбами с вывеской "Музей-заповедник "Сулеки" открылся совершенно пустой травянистый выгон, на котором стояли в ряд: гостевая юрта, экспозиционно-выставочная юрта, служебная юрта, а также юрта сувенирная. Так древнее время причудливо переплеталось с новым. На стене выставочной юрты, для пущего колорита, висели некрупные кости невиданных зверей, а также черепа: человеческий и рогатый.

   Но почему так пусто кругом? Может быть, сегодня не работает? 

Как тысячу лет назад, бросились к нам от юрт несколько умных молчаливых собак. Следом возникла кошка. А ещё через секунду вышел из юрты служебной молодой хакас. Он вручил нам потрёпанный буклет с длинной фотографией петроглифов на развороте - сличать с тем, что увидим на скалах. Показал, куда двигаться, предупредил:

 - С тропы не сходите, могут быть змеи.

   Да? Сразу захотелось не сходить с тропы. Я сразу поверила, что здесь змеи. И собаки смотрели очень серьёзно и честно. Они подтверждали: здесь змеи.

 - А билеты? - спохватилась я. - Где купить билеты?

 - Потом! - махнул рукой наш наставник. - Когда всё посмотрите, тогда и купите.

Музейные Сундуки

   Знающие люди сказали, что хакасские впечатления не могут быть полными без посещения природно-исторического музея-заповедника "Сундуки". Уже само название "музей-заповедник" звучит притягательно, а если ещё и "Сундуки"... Это как? Почему? Прямо сундуки?

 - Сами увидите, - ответили Знающие.

   И впрямь. Вид на природные сундуки открывается очень издалека. Пять отдельно стоящих гор, увенчанных скалами-параллелепипедами, которые по форме действительно напоминают сундуки с крышками. Такая скала называется "останец": менее прочная порода по бокам выветрилась, осталась несокрушимая сердцевина. Очень возможно, что внутри у неё притаился горный дух, со всем своим нехитрым добром. И подглядывает в щёлочку.

   Раньше мне никогда не приходилось бывать с заповедниках, граница которых официально обозначена табличкой-указателем. При пересечении границы вроде бы ничего особенного не происходит - та же трава кругом, те же горы и то же безмолвие, а всё равно почему-то чувствуешь себя Иванушкой, которому Баба Яга дала волшебный клубочек. Куда-то приведёт?

   А привёл клубочек к Сундуку №1. К подножию горы и потом на гору вела тропинка, по обеим сторонам которой увидели мы много, очень много пирамидок, сложенных из плоских, похожих на черепицу камней. Это осколки слоёных, похожих на торт "Наполеон" скал. Выглядят пирамидки очень мило и живописно и, конечно, сложены туристами (может быть, на счастье?), но кажутся произведением первобытных рук, смысл которого учёные до сих пор не разгадали. В заповедную атмосферу они вписывались идеально. Так же, как и скромно стоящая в стороне юрта. И деревянные идолы с бесстрастными лицами, украшенные множеством разноцветных ленточек. Так, по обычаю, люди оказывают почесть духам местности. Я пожалела, что у меня нет с собой хоть какой-то ленточки - уж кого-кого, а духов местности здесь хватало.

   Не только Сундуки набиты были духами. Они таились в каждой травинке, но особенно - в камнях.

Смотреть в провал

   Если ранним августовским утром искупаться в холодной и очень мягкой воде солёного озера Учум, бодрость в теле просыпается невыносимая. А куда её девать? Особенно если погоды стоят неверные, и в небе сто оттенков серого грозят перейти в один чёрный.

   Так ведь здесь совсем неподалёку лежит Республика Хакасия! Никогда не думала, что попаду туда. И вдруг попала. Знающие люди сказали, что без посещения Туимского провала хакасские впечатления не могут быть полными. Нужно обязательно посмотреть в провал. Это звучало необычно и таинственно. Смотреть в провалы мне раньше никогда не доводилось.

   И была дорога: по левую руку - огромное стадо коров, по правую руку - табун лошадей не меньше, в сопровождении настоящего, верхового пастуха. А вдали клубятся, как облака, милые овцы... И невозможно глаз отвести от этого пейзажа, как будто написанного нежной акварелью - светло-зелёный, охра, голубой, который неуловимо угадывается за пеленой серого. Плавные горы, степные травы, безлюдный, очень спокойный простор. Похоже на сказку или очень простую и ясную жизнь. Смотреть бы и смотреть, слушать и слушать.

   И всюду, буквально всюду царили звери. Бесстрашные птицы, юркие суслики. Неподалёку от местечка под названием Тупик вышла и встала ровно посреди дороги однорогая несокрушимая корова. Плотность населения в Хакасии - восемь с половиной человек на квадратный километр. Зверей, я думаю, побольше. Поэтому здесь так несуетно.

   Корову удалось уговорить, и она пропустила в посёлок Туим, к провалу. Когда-то здесь был подземный рудник, где вырабатывали молибден и вольфрам. От взрывов случился обвал, образовалась впадина, которая постепенно заполнилась водой пронзительного голубого цвета. Получилось небольшое, но очень глубокое и живописное озеро. Купаться в нём абсолютно запрещено, только смотреть. И мы смотрели, мы заглядывали в провал с большой высоты. Это было восхитительно и жутковато.

   Очень бы подошёл к этому озеру Горлум на лодочке. Может быть, днём он прячется в камнях?

В глубине "летней депрессии"

   Прошлым летом в деревне мечтали мы, очень хотели мы добраться до солёного озера Учум, где были четыре года тому назад. Здесь и недалеко - соседний с Кемеровской областью Красноярский край. По сибирским расстояниям, прямо за околицей. И вот мы так мечтали, так хотели. И так не поехали. Как всегда, и причины нашлись.

   Но прошёл год, и теперь я думаю так: ничего, вообще ничего нельзя откладывать на потом. Ни до каких лучших времён. Некогда откладывать. Нужно прямо сию минуту встать и хоть что-то сделать.

   И мы стали делать сию минуту. И всё вокруг было хорошо и солнечно. Всё говорило о том, что мы сегодня же погрузимся в прозрачную оздоровительную воду часа на три. И завтра погрузимся неоднократно. А прогноз погоды тем временем, ещё вчера благоприятный, стал меняться на глазах. Подул фирменный местный ветер - с ледяной корочкой поверх жары. Столбик резко континентально пополз вниз, и ночью градусов было, хоть и тепла, но всего лишь десять. А днём обещали целых пятнадцать. Или семнадцать, если будем хорошо себя вести.

   Захотелось не в озеро, а под второе одеяло. Или на какую-нибудь печку. Это явление природы называется "летняя депрессия". Когда пришедшая откуда ни возьмись холодная воздушная масса стеной встаёт на пути всех тёплых масс. И царит. И никуда не деться от этого.

   На солёном нашем озере гулял шторм, выбрасывал на берег куски белоснежной манной пены. Она дрожала и трепетала на ветру, и если смотреть издалека, было не очень понятно, какое сейчас время года. Как будто все четыре разом. А если долго идти вдоль берега, начнут попадаться палатки несокрушимых дикарей. Плотно одетые дети дикарей будут гонять мяч среди сосен, а над миром будет стоять плотно и прочно воздушная масса с запахом шашлыка.

   Утром на травы легла седая роса, а стёкла в окне запотели. Над озером стоял туман. Люди и звуки отсутствовали.

   Ну что, моё лучшее, моё не отложенное на потом время? А вот что. Бодро и упруго нужно прошагать узкой тропинкой к трубе, из которой прямо на камни хлещет беспризорная вода. Уникальная и минеральная. Считается, что она от почек. Или для почек. Тут бы сделать священный источник,  мраморный бассейн с мраморной фигурой. Но вода просто хлещет из трубы, лечебная и ледяная. Сначала нужно ей поспешно умыться, подвывая от ломоты в пальцах. А потом, конечно, и попить. Мне ничего не надо от почек или для почек. Так, на всякий случай, вдруг пригодится?

До последней нитки

   Моя вечная формула вечной летней жизни: при первой возможности поезжай в деревню. В этом году стало возможным только в самом конце июля, и на очень малое время. А зато я увидела водопад, о котором мечтала много лет. Я помнила его смутно, как что-то очень давнее, туманное, из почти нереального прошлого. И очень хотела вернуться, убедиться, что вода действительно там падает мощно и неутомимо, обрушивается в гулкое ледяное озерцо. Что мне не приснились скалы и сосны, перекинутый через ручей замшелый ствол, величественное равнодушие мира, где человеческая нога ступала так мало и бледно, что её и ногой-то можно не считать.

   Я видела потом ещё только один водопад - в раскалённом августовском Крыму. По крайней мере, служители употребляли именно это слово, призывая многочисленных, очень многочисленных, чрезмерно многочисленных посетителей встать под худосочные прерывистые струйки и загадать желание. Так считается: стоять под водопадом - добрая примета. И посетители действительно вставали - сначала в очередь, потом под водопад. То ли правда задумывали, то ли потому что уплочено. Ведь созерцание чуда природы было отнюдь не бесплатным. Ну, да в разгар туристического сезона не грех и за восход солнца брать разумную плату (детям и пенсионерам скидка). А в нашей дикой сибирской глуши всё по старинке: если доберёшься, смотри, сколько влезет. И воды даже в августе полновесны.

   И мы добрались. Сначала до затерянного в горах посёлка, с одинокой лодкой на берегу реки, и это уже было впечатление. А нам ещё нужно по тропе вверх, через весёлый солнечный сосновый лес. Воздух там стоит лёгкий, смолистый, и делается невесомой голова, и легчают ноги. А под них нужно всё время внимательно смотреть, чтобы не поскользнуться, не оступиться. Тропа трудна, пот градом, а восторг уже беспредельный. И это в самом-то начале пути.