Идеально сочетается ВДНХ с ясной погодой, и мысли здесь тоже хочется думать ясные, просторные. Сверкают чистым золотом шестнадцать дружных народных фигур. Самоцветы вокруг каменного цветка специально такие мощные, чтобы мир казался неисчерпаемым - и на богатства, и на мастеров. А на просторе льётся песня из не очень заметных, деликатных динамиков. Как будто она тоже часть мира, задуманного таким: высоким, ясным, просторным и жизнеутверждающим. И если уж вдыхать его воздух, то непременно с песней.
Случайно, совершенно случайно заметила я в этом мире табличку "Музей истории славянской письменности". А ниже стояли совсем уж поразительные слова: "В будние дни - вход бесплатный".
Был как раз будний день.
Так, Игорян, сюда мы зайдём. Дело даже не в славянской письменности, просто любопытно - что это такое дают бесплатно в Москве? Вот теперь, прямо рядом с тележкой, полной маленьких сторублёвых бутылочек простейшей воды?
Вход действительно оказался бесплатный, мы провели внутри несколько интереснейших часов. И это оказался один из самых поразительных музеев всей моей жизни.
Начинался он действительно со славянской письменности из учебника истории. Большое полутёмное помещение было плотно заполнено разнообразными артефактами, среди которых выделялись особо толстые рукописные книги, печальные резные фигуры, добротные столы, гусиные перья и колокола, звон которых приравнивался когда-то к человеческой речи, а язык - к языку.
Были там парты старинной школы (можно посидеть), маленький динамичный видеоролик про быка и букву А. В отдельной круглой комнатке можно было почитать на мониторе и послушать детские дневники девяностых годов прошлого века. Кто скажет, что это не история? И не славянская письменность.
Дневники были поразительные: с рисунками, подробными пояснениями, с размышлениями и печалями. С богатым внутренним миром учеников четвёртого и пятого класса. А славянская письменность за тридцать лет изменилась не меньше, чем за триста.
Задержалась я в комнате дневников. Игорян тем временем устремился в самое сердце музея, вернулся под впечатлением. Так поражает доселе невиданный и неслыханный экспонат.
- Там сказка про то, как мама погубила девочку пирожками!
А, ну мне-то всё сразу стало ясно с полуслова: пионерский лагерь, после отбоя, разъярённая вожатая... В глубине музея притаилась совсем уж красная комната, набитая бабушкиной мебелью и другими раритетами: пластмассовый крокодил Гена в вязаном свитере (у меня был такой, только в пиджаке), плюшевый мишка, телефон с крутящимся диском... Стоило приоткрыть дверцу любого шкафа, и заунывный, очень выразительный голос мальчика или девочки лет десяти начинал вещать: "Был первый день весенних каникул. Одна девочка сидела дома, и вдруг по радио стали передавать, что в городе завелись зелёные глаза."
Ну, это классика. И про красное печенье тоже. Про зловещее пианино и Пиковую даму. А вот про красные носки я раньше не слышала.
Как заворожённая, открыла я все до единой дверцы и прослушала все душераздирающие истории нашего двора - как Буратино, который обнаружил за старым,пыльным холстом длинный ход со ступенями, ведущими куда-то туда.
Славянская письменность присутствовала даже в этом уголке устного детского творчества прошлых лет. Целую стену над мягким красным диваном (если на него сесть, услышишь историю про забытую детскую ногу) занимали рисунки с подписями. Очень возможно, что некоторые из них принадлежали авторам глубоких лирических дневников из круглой комнаты.
Чёрные стишки! Каждый из нас, начиная с дошкольных лет, помнил наизусть хотя бы несколько. И никто из нас не стал потом ни адским демоном, ни когтистым злодеем. Мы выросли обычными, очень сложными людьми.
Вот такая приключилась с нами история. Такая славянская письменность. Которую раздавали совершенно бесплатно, но только в будний день.
Комментариев нет:
Отправить комментарий