Личная осень

   Изо всех времён года именные припоминаются только осени. Это глубоко личное состояние окружающей и человеческой природы. Мы знаем совсем особые осени - с большой буквы. В них забредаешь случайно, как на частную территорию, не обратив внимания на пояснительную табличку где-нибудь на сосне.

   Не сразу и заметишь, как особенно толсто загребаются здесь ногами опавшие листья, как уединённа скамья над озером. Так бы и присесть. Но явится откуда ни возьмись и начнёт томить рифма. И особая, прозрачная, как некоторые деревья, тоска, которая проходит через душу и сердце облачной тенью. И хоть бы она раньше времени не проходила - потомиться ещё охота, пошуршать.

   А как спугнёшь над озером стадо диких уток, сомнений не останется. Осень эта - пушкинская. И сам он где-то бродит и бормочет неподалёку, если, конечно, уже успел вернуться из Болдина. А не вернулся, так подождём, не беда. Пушкинская осень долгая - от первого робкого увядания и до самой последней, глухой и тёмной слякоти пополам со снегом.

   Но если не рифма и вместо бродить хочется стоять столбом, не шевелиться, как золотые берёзовые листья. Если хочется смотреть огромный и неповторимый день, то осень перед нами чистой воды левитановская. Людей здесь обычно не бывает. Бывают краски, дали. Бывает смысл слова "умиротворение". Это когда прямо сейчас, у тебя творится особый, не видимый постороннему глазу мир. Это ты сам его творишь, разглядывая травы всех цветов, мох на камне и коре, поверхность очень спокойной воды, жука переливчатого изумрудного цвета... Это ты сам внутри дня, похожего на драгоценный слиток.

   Хорошо успеть и побывать за одну осень и в пушкинской и в левитановской. Как в гостях. А потом жить себе дальше осень ту, которая войдёт не в мировую, а в личную историю. Будет в ней кабачок, терпеливо ожидающий своей очереди, будет понедельник куда темнее предыдущего. И белые пушистые носки, подаренные ещё на прошлый Новый год, до которых вот только теперь почему-то дошли ноги.