Болезнь: переулки

   У меня это давно. Когда началось, не помню. Может быть, в тот день из раннего детства, когда, не очень хорошо понимая сюжет, я выхватила ухом и запомнила, как начальник по борьбе с бандитизмом Глеб Жеглов объясняет новичку Шарапову: у преступника на лбу не написано, кто он такой, он с виду вполне себе гражданин, и паспорт у него имеется, и проживает он по какому-нибудь Кривоколенному, 5.

  Я подумала, что это шутка. Не бывает таких адресов и названий. А бывают названия: улица Ульяновская, Карла Маркса, 25 лет Октября... В крайнем случае, Базарная, как у моей далёкой бабушки. А Кривоколенный - это юмор сценариста и режиссёра.

  Но оказалось, что гроза московских уголовников Глеб Жеглов не шутил. И Кривоколенный переулок реален. Оформилась мечта: побывать там, увидеть своими глазами. Но как-то всё не складывалось, много лет и много раз я тратила Москву на другое. Проходила совсем рядом, по Мясницкой, напевая непроизвольно мягкое, пушкинское: "То ли дело быть на месте, по Мясницкой разъезжать..." Пытаться разглядеть среди домов тот, с комнатой булгаковского Мастера, про которую прорычал он: "У-у-у, проклятая дыра!" Это он явно поспешил прорычать, не ведая, какие бывают на свете дыры.

   Но теперь-то я решила твёрдо, что Кривоколенный отыщу. И что на сегодня, Игорян, это наша важнейшая задача. Хорошо, что Игорян снисходителен к моим странным слабостям. Он не стал возражать и нудить: зачем ещё? куда? почему? В Кривоколенный, так в Кривоколенный. А по пути в другие, разные. Сворачивать наугад, куда выведет. Это моя болезнь: переулки. Мой заветный затерянный мир.

 - Ты где живёшь? - спросил Крош из фильма про свои каникулы симпатичную ему Зою, продавщицу магазина спортивных товаров.

 - На Таганке, в Товарищеском переулке,- отвечает Зоя, изящно заедая в свой законный обеденный перерыв кефир из бутылки калорийной булочкой.

  И этот простенький диалог провоцирует новый приступ моей болезни. Лихорадочное желание искать. А что именно, я и сама хорошенько не знаю.

   Кривоколенный оказался абсолютно прекрасен. Попутно выяснилось, что в доме №4, прямо вот в этом самом доме, у поэта Веневитинова, читал в 1826 году поэт Пушкин трагедию "Борис Годунов". Пришёл и читал. А вот и №5! Правдивый и старый, и за его закрытыми окнами - мгла времён. Призрак пойманного Жегловым и Шараповым гражданина Сеньки Тузика.

   Вот, значит, здесь. Люди буднично проходят мимо, ничего такого. А у меня болезнь: переулки. Постояли и пошли дальше, наугад. Вязли к Кисельных.

Хохотали, вынырнув внезапно в Молочном.

  А вот здесь, в Коробейниковом, наверняка кричали когда-то про пироги: а вот кому, налетай! Кричали про другой нехитрый и всем необходимый товар.

  Та самая Пречистенка, где профессор Преображенский - из всех литературных персонажей самый живой человек.

Специально поехали искать Товарищеский, и тоже нашли!

   И - обязательно - вечная головоломка, от которой не уклониться: в каком из переулков близ Арбата жила и летала Маргарита? "Пусть обратится ко мне, я скажу ему адрес, укажу дорогу - особняк цел ещё до сих пор". Но не у кого больше спросить дорогу и не к кому обратиться. И никакой нет уверенности в том, что сохранился особняк. И уж совсем определённо не сохранился сад, не говоря о воздухе. Сохранилось что-то совсем неуловимое, как испарение земли и камней в знойный день, от которого таинственно проваливается и замирает сердце: может быть, здесь, в Староконюшенном? Или вон там, в смешном и очень милом Сивцевом Вражке?

 Или совсем вон там, докуда нет уже сил добраться. Но ведь мечта и должна быть неисчерпаема. Она должна быть дорогой мимо, с только тебе и нужным адресом, спрятанным в самом укромном месте.