Магия блина

   Сколько было уже зароков... Ложиться спать раньше, минимум за час до полуночи. Ведь в семь пятнадцать утра будет тяжело, местами просто невыносимо. Но бесполезны те зароки. К тому же бывает и приятно посмотреть в окно на пустынный родной двор, освещённый тремя лампочками над тремя подъездами. Двор трижды безлюдный, с первобытной кучей снега, которую днём сбросили с крыши и, может быть, когда-нибудь увезут. Какой бы ни была малоснежной городская зима, куча во дворе всегда рекордная. Это закон жизни. Поздней и глухой ночью снежная гора во дворе усиливает молчание  мира.

   А мне нужно поставить на проветривание и лечь наконец спать...

"Хруп-хруп... хруп-хруп..." О, это звук известный. Днём подтаяло, к ночи подморозило, и характерный хруст, усиленный пустотой двора, означает одно: идёт человек. И не просто человек, а человек идёт курьер, весь в красном и с красным коробом за плечами. Прямиком идёт к нашему подъезду, а это значит, что кто-то из соседей в этот поздний час не только не спит, но ещё и ест!

   Уж не блины ли он ест первый в мире, в честь наступившей Масленицы? Неминуемо наступившей, несмотря на на гору снега, на то, что подморозило. Несмотря на полный, подлинный "хруп-хруп" в ночи. Несмотря на то, что первый месяц весны в наших краях всегда выходит комом. Ледяным, как правило, комом выходит он на человеческом пути, коварным кукишем. Но в том и состоит магия блина: первый - комом, а зато потом - как по маслу. И не было ещё такого случая, чтобы не растаяли крыши, не обезумели голуби, не подули вдоль и поперёк улиц другие ветра.

   Не было ещё такого случая, чтобы люди не съели блин в честь нового солнца. А где один, там и другой. И немедленно третий. А в горячей стопке их ровно тридцать восемь. Или пятьдесят шесть. А то и вовсе сто двенадцать. Изжаренных непременно дома, кто же заказывает блины в доставке? И в коробе принёс курьер что-то совсем другое. Но если я всё равно не сплю, нужно ведь было придумать что-то фантастическое.