В тёмные времена - погреться разве что возле Пушкина. Своего, всегда и везде уместного. Надёжного и знающего нужное слово. И вообще всегда и всё знающего.
Весной, а на самом деле как тысячу лет назад, побывала я наконец-то в Лицее. Это был очень светлый мартовский день. Я подумала, как хорошо будет приехать сюда вместе с Игоряном. Показать, постоять, вытягивая шею, чтобы получше рассмотреть скромное убранство студенческой кельи №14. И тоже не хотел вставать он в кромешной тьме на уроки, поёживался от холода, от воды из умывального кувшина. И точно так же поёживались и не хотели Пущин с Кюхельбекером, и сонный барон Дельвиг. Шли, заплетая ноги. Они ведь не знали ещё, что станут потом Пушкиным и Пущиным, Кюхельбекером и Дельвигом.
Да, хорошо будет прийти сюда однажды с Игоряном. Например, на осенних каникулах. И даже что-то планировала... Но потом пришла жизнь и всё распланировала по-своему.
А День Лицея остался, как и всегда. Потому что он тоже есть жизнь. И Юрий Тынянов на полке всегда под рукой, наугад. Глава третья.Тетрадь Александра Петровича Куницына.
"Сегодня рассказал об Аристиппе, а к концу - о стоике Зеноне.
Перья скрипели. Одни записывали об учителе наслаждений, другие о Зеноне, учившем побеждать страсть. Я не сказал им о том, что сам у него сему не научился. Мясоедова, который не только глуп, но и груб, я просил выйти вон. Другие не слишком поражены. Вальховский после классов просил что-либо почитать о Зеноне-стоике. Пушкин - об Аристиппе. Я обещался им привезти "Апофегмы" Левека."
Это был самый первый год Лицея. Пушкину двенадцать. И остальным, включая Мясоедова, плюс-минус.
Комментариев нет:
Отправить комментарий