В самую гиенну

   Как только я обрадовалась, что вот наконец-то опять увижу дочку, и мои дети обнимутся, и почувствуют, что их двое; и младший под руководством старшей будет охотно и старательно мешать тесто для утренних оладий; что сын не воссядет на каникулах в депрессивном ноябрьском Новосибирске, а получит новые впечатления на всю жизнь... Как только я всему этому обрадовалась, в Москве объявили очередной локдаун. Духовная пища только по QR-коду, а штаммы там свирепствуют вновь открытые: штамм мю и штамм лямбда.

   Первая мысль была бешеная: да когда уже всё это закончится?! А вторая - спокойная и правдивая: никогда. Это не закончится никогда, понимаете? Ещё греческий алфавит не до конца прошли, а впереди, как минимум, латиница с кириллицей. Пока доберёмся до штаммов Ы и Ъ, войдёт в зрелую пору поколение, не знавшее мира без масок, QR-кодов и дистанционного обучения. На всякого привитого от штамма дельта найдётся чихнувший ему прямо в лицо штаммом пси. Стало быть, эта история навсегда. И значит, нет никакого смысла отказываться от задуманного. Мир становится таким, что в нём ничего нельзя отложить на потом. Нет больше никакого потом.

И мы полетели в самую гиенну.

   И так хорошо, так удобно было туда лететь! Особенно когда стюардесса вручила Игоряну подарок от авиакомпании в яркой фирменной сумочке: книжка с заданиями, настольная игра, цветные мелки - всё для того, чтобы быстрее прилететь. Но главное - кубик! Кубик-ластик-головоломка-трёхмерный тетрис. Игорян моментально его разобрал, а потом оказалось, что сложить заново в куб шесть деталей не так-то просто. Игорян бился над кубом, когда я уже отчаялась и махнула рукой. Он бился в двадцатый, в сотый раз. Ведь это непорядок - разобранный куб, это нарушение чёткой и правильной структуры мира.

   А девочка у противоположного иллюминатора была не мальчик. Она свой куб разбирать на запчасти и не думала. Она, счастливая и беспечная, наслаждалась целым. Давай попросим у девочки кубик, посмотрим? Нет, я сам! Но краем глаза Игорян всё же заметил, что розовая деталь должна быть расположена вот так, от неё и будем плясать... И куб сдался! И мир снова стал целым и устойчивым. А через несколько минут мы стали снижаться.

   Москва оказалась солнечной, тринадцатиградусной плюс, неимоверно субботней. Совсем не похожей на гиенну. Похожей на Пушкина, Маяковского, Яузу, на сыр в вороньей пасти, сразу на все свои переулки. И никакой мю с лямбдой не могли помешать обняться моим детям.