Для лингвофанатов

   На титульном листе книги пояснение: для лингвофанатов. Это я, я лингвофанат! Это для меня! 

   Я стала лингвофанатом в одно мгновение, на первой лекции по языкознанию. Когда записала от руки в клетчатую общую тетрадь мантру-посвящение: "Чуулчу - лыжи, подбитые кожей.  Олоо - кольцо, вдеваемое в нос оленя". За этими словами стоял другой, странный и непривычный мир, в котором нет ничего лишнего, а есть одно только необходимое. Где муж удивлённо говорит жене, привычно выделывающей у очага шкуру лахтака: "Однако, то, что у нас с тобой длится уже 50 лет, называется любовь." Так в сельсовете сказали. А если теперь получить женитьбенную бумагу, то можно ехать в Хабаровск или даже в Москву, и в гостинице там поселят в один номер. Этот рассказ Юрия Рытхэу я прочитала уже будучи безнадёжным лингвофанатом с огромным стажем.

"Кумы стянул через голову камлейку и повесил на гвоздик.

Он уселся напротив жены. Постарела Эймина, сгорбилась от вечного сидения перед очагом. Ведь в доме только десять лет живут, а до этого вся жизнь в яранге прошла.

 - Важное дело хочу сказать, - вкрадчиво начал Кумы. - Только ты не волнуйся и не пугайся. И не перебивай меня.

Эймина подняла встревоженное лицо.

 - Если что-то с детьми случилось - говори сразу!

 - Не с детьми, а снами, со мной, - махнул рукой Кумы.

Эймина внимательно оглядела сидевшего перед ней мужа и в гневе отвернулась:

 - Зачем пугаешь меня?

 - Может быть, обрадовать хочу! - весело сказал Кумы и сразу же выложил: - Жениться на тебе хочу!

 - Я тебе всегда говорила, - назидательно произнесла Эймина, - ты такой дурак, что до старости говоришь глупости, недостойные даже несмышлёныша.

 - На этот раз я говорю тебе всерьёз! - сердито крикнул Кумы. - Я хочу жениться на тебе по-настоящему, на бумаге!

 - Это что такое? - испуганно спросила Эймина.

 - Я хочу, чтобы у нас была женитьбенная бумага, - прямо сказал Кумы. - Это очень важно, - добавил он."

   В том мире люди при встрече говорят: "Ети! - Я пришёл!" И отвечают: "Ии - Конечно!" Потому что важно именно это: прийти к человеку сквозь полярную ночь, сквозь пятьдесят сортов снега, каждый из которых означает событие в жизни, неважно - в твоей или оленьей; или в древней жизни кита, с которого однажды всё началось. Места в том мире много, а людей мало. И каждый, кто пришёл, имеет значение.

   От мира этого веяло чем-то настоящим и простодушным. Хотелось рассмотреть его поближе, как хотелось понять короткие слова, полные длинного смысла. Они запросто, против всех знакомых правил, могли начинаться с буквы Ы, продолжаться буквой Ы, ей же и заканчиваться: Ылтыгын, эпы, энанкалыровынвын...

   На той первой лекции было сказано, что жители Крайнего Севера почти сплошь полушарные. Они видят мир не расчленённым на части, как видим его мы, а цельным. Смотрят на мир не снаружи, как смотрим мы, а изнутри. Не двумя глазами, а третьим. Дочь у них - это "женщина-сын"; стакан - "ледяная чашка"; русский - "человек со спичками". 

   А бранных слов в чукотском языке нет ни одного. Наверное, потому, что, если человек ругает человека, то вместе им не выжить. А жить надо. Просто жить. Не догадываясь, что это и есть любовь.