Новосибирск, детство в СССР, Пушкин, студенты, филологи, путешествие в Крым, школа, литература,праздники, личность, Сибирь, воспоминания

О литературе и жизни - со вкусом

Блог Ирины Васильевой из Новосибирска

воскресенье, 8 октября 2017 г.

Совпадает с цветом сердца


   Над диваном у меня висят пять различных портретов Пушкина. А на диване Игорян строит из подушек стоунхендж, высоко подпрыгивает и яростно бросается на него сверху всем телом: атака!
 - Один объект упал, - говорит Игорян. - Я его нечаянно задел плечом. Повесь обратно.
Падает всегда один и тот же - графический, который подруга подарила мне однажды на день рождения.
 - Это не объект, - объясняю, вешая обратно. - И даже не субъект. Это самый главный русский поэт, Пушкин Александр Сергеевич. Помнишь?
 - Помню! - отвечает Игорян. - Лебедь белая плывёт! Такое милое сочетание слов.
У Александра Сергеевича много, очень много сочетаний...
 - Один из Пушкиных упал! - говорит Игорян в следующий раз, после очередной атаки. - Повесь обратно!
 - Пушкин не может быть один из, - объясняю, вешая обратно. - Пушкин один-единственный. А сочетаний у него много. Вот послушай про зимний вечер.
   И рассказала, как однажды Пушкин жил зимой в деревне, потому что жить в городе Петербурге ему царь запретил: царю не понравились пушкинские стихи. А чтобы не было совсем скучно и одиноко, вместе с Александром Сергеевичем в деревне поселилась его старенькая няня Арина Родионовна.
   Не думаю, что Игорян всё понял. Какой именно царь запретил? Салтан, Додон или Горох? Почему обязательно жить в деревне? Зачем кудрявому дяде с волосатыми щеками нужна няня? Но пусть останется хотя бы картинка: Пушкин с няней в домике сидит и пишет стихи про зимний вечер. Надо же с чего-то начинать. Ну, слушай...
                        Буря мглою небо кроет,
                        Вихри снежные крутя;
                        То, как зверь, она завоет,
                        То заплачет, как дитя,
                        То по кровле обветшалой
                        Вдруг соломой зашумит,
                        То, как путник запоздалый,
                        К нам в окошко застучит.


                        Наша ветхая лачужка
                        И печальна и темна.
                        Что же ты, моя старушка,
                        Приумолкла у окна?
                        Или бури завываньем
                        Ты, мой друг, утомлена,
                        Или дремлешь под жужжаньем
                        Своего веретена?


                        Выпьем, добрая подружка
                        Бедной юности моей,
                        Выпьем с горя; где же кружка?
                        Сердцу будет веселей.
                        Спой мне песню, как синица
                        Тихо за морем жила;
                        Спой мне песню, как девица
                        За водой поутру шла.


                        Буря мглою небо кроет..


 - Стоп! Небольшая проблемка! - подал голос внимательный Игорян. - Ты уже про это говорила, про бурю мглою. Ты уже по второму кругу пошла.
 - Это же стихи! - стала я объяснять очень терпеливо. - Это же понимать надо! Стихотворение писать - всё равно что картину. Вот представь: снаружи метель, буря, холод, а Пушкин с няней внутри, в тепле и безопасности. Пушкин стихами обвёл себя и няню, как будто кругом: мы в домике. Понятно? Давай ещё раз.
                        Буря мглою небо кроет,
                        Вихри снежные крутя;
                        То, как зверь, она завоет,
                        То заплачет, как дитя,
                        То по кровле обветшалой
                        Вдруг соломой зашумит,
                        То, как путник запоздалый,
                        К нам в окошко застучит...


 - Меня интересует одна вещь, - ещё раз подал голос внимательный Игорян. - Почему запоздалый путник стучит не в дверь, а в окно?
 - Потому что до двери ещё добраться нужно, во двор зайти. А калитка заперта - ночь же на дворе. А в окно можно стукнуть прямо с улицы. Хозяева выглянут и сразу увидят: не вор пришёл, не медведь, а путник запоздалый. В дверь ты как посмотришь?
 - А глазок?
 - В таком доме, как у Пушкина с няней, глазков не бывает. Нет в деревенских домах никаких глазков, особенно в старинных. Понятно? Давай ещё раз.
                        Буря мглою небо кроет,
                        Вихри снежные крутя;
                        То, как зверь, она завоет,
                        То заплачет, как дитя,
                        То по кровле обветшалой
                        Вдруг соломой зашумит,
                        То, как путник запоздалый,
                        К нам в окошко застучит.


                        Наша ветхая лачужка
                        И печальна и темна.
                        Что же ты, моя старушка,
                        Приумолкла у окна?
                        Или бури завываньем
                        Ты, мой друг, утомлена,
                        Или дремлешь под жужжаньем
                        Своего веретена?


                        Выпьем, добрая подружка
                        Бедной юности моей,
                        Выпьем с горя; где же кружка?..


 - А зачем он спрашивает, где кружка? - подал в третий раз голос внимательный Игорян. - У него что, кружки не было? Пил бы прямо из бутылки!
   Вот она, мечта. Сколько раз порывался Игорян пить прямо из бутылки свой любимый напиток с молочной сывороткой, а я ему не давала, настаивала на кружке. И вот теперь у Игоряна будет перед внутренним взором картинка: счастливчик Пушкин пьёт прямо из бутылки в уютном домике, и няня ему ничего против не говорит. Ладно, пусть так. Надо же с чего-то начинать. 
 - Я думаю, что кружка была, сейчас Арина Родионовна принесёт. Понятно? Давай ещё раз.
                        Буря мглою небо кроет,
                        Вихри снежные крутя;
                        То, как зверь, она завоет,
                        То заплачет, как дитя,
                        То по кровле обветшалой
                        Вдруг соломой зашумит,
                        То, как путник запоздалый,
                        К нам в окошко застучит.


                        Наша ветхая лачужка
                        И печальна и темна.
                        Что же ты, моя старушка,
                        Приумолкла у окна?
                        Или бури завываньем
                        Ты, мой друг, утомлена,
                        Или дремлешь под жужжаньем
                        Своего веретена?


                        Выпьем, добрая подружка
                        Бедной юности моей,
                        Выпьем с горя; где же кружка?
                        Сердцу будет веселей.
                        Спой мне песню, как синица
                        Тихо за морем жила;
                        Спой мне песню, как девица
                        За водой поутру шла.


                        Буря мглою небо кроет,
                        Вихри снежные крутя;
                        То, как зверь, она завоет,
                        То заплачет, как дитя,

                        Выпьем, добрая подружка
                        Бедной юности моей,
                        Выпьем с горя; где же кружка?
                        Сердцу будет веселей.


Пушкин торжествующе взмахнул белым флажком: попытка засчитана, заступа не было!
 - А почему сердцу будет веселей, если выпить с горя из кружки? - спросил Игорян.
 - Это вопрос вопросов, - честно призналась я. - Я и сама не могу понять.
 - А я знаю! - сказал Игорян. - Потому что напиток у них красный, он по цвету совпадает с сердцем. В Пушкина переливается сердце няни, а в няню - сердце Пушкина.
   Говорят, что современные дети не понимают стихи Пушкина. Чепуха всё это. Они понимают. Нужно просто сказать им, что Пушкин не объект. И даже не субъект. Он просто Пушкин. И он совпадает с цветом сердца. 

Комментариев нет:

Отправить комментарий