Впервые я прочитала "Анну Каренину" в возрасте мечтательно-впечатлительном. Лет в 15. И самым скучным, самым нудным персонажем показался мне тогда Константин Левин. Всё он думал без конца, всё размышлял - что он в этом мире, да что вверенные ему крестьяне. Собрания эти земские, охота, тягомотина эта вся. Пробегала глазами, чтобы поскорее кончилось - туда, про Анну, про Вронского. Ну, а она? А он? Банально до невозможности.
И всё-таки один эпизод из жизни Константина Левина отпечатался в памяти крепко и остался там навеки, как след немаленького сапога в полузастывшем бетоне.
Это как он сено вместе с крестьянами пошёл косить. Вот машет и машет косой, и уже минуты забытья у него, когда тело само идёт, как по волшебству, вслед за рабочим инструментом. И Лев Николаевич в своей манере, со всеми подробностями.
И вот уже время к обеду - дети принесли косцам узелки с хлебом и кувшинчики с квасом.
"Старик накрошил в чашку хлеба, размял его стеблем ложки, налил воды из брусницы, ещё разрезал хлеба и, посыпав солью, стал на восток молиться.
- Ну-ка, барин, моей тюрьки, - сказал он, присаживаясь на колени перед чашкой.
Тюрька была так вкусна, что Левин раздумал ехать домой обедать."
Во-первых, как-то сразу тоже хотелось тюрьки, хоть я и понимала, что это всего лишь размоченный в речной воде чёрный хлеб. А если ещё квас, если ещё и лук, то это уже целая окрошка по упрощённой схеме. А я никогда не ела (и до сих пор не ем) окрошку. Квас не могу есть ложкой с размешанной в нём сметаной.
Поэтому если вдруг в гостях ожидается окрошка, стараюсь улучить момент, подкараулить ту, что резала мелко-мелко (в случае чего помочь резать) зелень, яйца, овощи, докторскую колбасу (или мясо, что реже) и шепнуть, втёршись в доверие: "А можно мне порцию без кваса?" И это уже не традиционное блюдо русской кухни, а салат обыкновенный. Но вкусный при любых обстоятельствах - слава придумавшему такое простое и удачное сочетание!
И вот так, пока все в беседе и любуются природой и воздухом дышат-не надышатся, я подкараулю режущую. Потому что если внесёт торжественно полную супницу, да с кубиками льда в жаркий день - всё пропало. Я буду сидеть и смотреть, как другие стучат ложками, стонут от наслаждения, просят добавки.
И огурчики благоухают, и квас самый что ни на есть правильный. Не сладкая какая-нибудь коричневая бурда из магазина, а собственный, янтарно-медовый, кисло-шипучий. В трёхлитровой банке на подоконнике любовно настоянный.
Надо признаться, что люди в основном встречают окрошку с удовольствием. Любят её.
А вот у нас не сложилось как-то. Но тюрьки всё равно хотелось попробовать. Это во-первых.
А во-вторых, мой организм недоумевал, с детских лет взращённый на идее первого-второго-третьего в обеденное время. Ну ладно, пусть только первое или второе, но чтобы основательно, как следует. Выйти из-за стола отдуваясь, мечтая упасть и забыться.
А тут люди заняты тяжёлым физическим трудом - и такой скудный рацион. Ну хлеб. Ну квас. Ну пусть даже лук. А они вздремнули на свежем воздухе и с новыми силами косить пошли. И Левин с ними.
"Он не чувствовал никакой усталости; ему только хотелось ещё и ещё поскорее и как можно больше сработать."
Теперь я думаю, что вкусив как следует первого-второго-третьего (откуда им было взяться в простой крестьянской семье?), косцы вряд ли бодро поднялись бы после дневного отдыха. Тянулись бы нога за ногу до заката.
Простая еда и простые отношения с едой. Проголодался - поел. Но не больше, чем нужно.
Я заметила, что люди, занятые полезным делом, едят немного. Им некогда. К холодильнику тянет, когда человек останавливается, когда мается и не знает, куда себя девать.
В детстве у меня была книга туркменского писателя, имя и фамилию которого я и сейчас произнесу без запинки: Каюм Тангрыкулиев. Называлась она "Золотое блюдо" - о жизни простого кишлака.
Там тоже мальчики, уходя на целый день пасти овец, брали с собой, "как взрослые пастухи", дыню и лепёшку. Тоже не бог весть какие разносолы для растущего-то организма. И я почему-то не могу представить, чтобы эти мальчики с жадностью рвали хлеб, хлюпали и чавкали, вгрызаясь в дыню по самые уши.
Нет, наверняка, с достоинством, не спеша, чинно беседуя о том о сём. О своём труде.
Просто поесть или поесть просто?
Мой сын Игорян увидел на столе пластиковую бутылку, наполненную чем-то густым и светло-бежевым. Подхватил её в охапку, прижал к себе: "Что это?" "Это мёд."
И ел первый раз в жизни (а в городе - ноль внимания, хоть на обеденном столе стоит круглый год полная вазочка).
Мы едим просто. Творог домашнего приготовления, зелень и огурцы прямо с грядки, тёплый от солнца жёлтый помидор, новая картошка, свежайшие куриные яйца с огненными желтками, ягоды сегодняшнего урожая, перекрученные с сахаром...
Мы пьём воду из родника и травяной чай.
Но вот дети попросили мороженого. Выбрали сами, купили. "Русский размах", ограниченная серия, спешите!
Посмотрели, из чего состоит, мелкими буквами.
Так вот. Вода (на первом месте!), вафля (мука пшеничная, крахмал картофельный, масло подсолнечное, эмульгатор соевый лицетин, сахар, соль повареннная, сода пищевая), молоко сухое обезжиренное, глазурь жировая какаосодержащая (заменитель масла какао, сахар, какао-порошок, эмульгаторы(соевый лицетин, Е476), ароматизатор ванилин), сироп глюкозы, какао-порошок, заменитель молочного жира, сыворотка сухая подсырная, молоко сухое цельное, мальтодекстрин, масло сливочное (В), молочный жир (F), концентрат сывороточный белковый, эмульгаторы (моно-диглицириды жирных кислот), стабилизаторы (камедь плодов рожкового дерева, гуаровая камедь, каррагинан натуральный), пищевые красители (бета-каротин, аннато), ароматизатор ваниль.
Мне тюрьки, пожалуйста. Хлеб чёрный - не проблема (пусть не как у крестьян, но тоже хорош), и вода речная уже не так страшна после мелких букв на мороженом. По крайней мере нет в ней ни аннато, ни мальтодекстрина, ни сыворотки сухой подсырной.
И всё-таки один эпизод из жизни Константина Левина отпечатался в памяти крепко и остался там навеки, как след немаленького сапога в полузастывшем бетоне.
Это как он сено вместе с крестьянами пошёл косить. Вот машет и машет косой, и уже минуты забытья у него, когда тело само идёт, как по волшебству, вслед за рабочим инструментом. И Лев Николаевич в своей манере, со всеми подробностями.
И вот уже время к обеду - дети принесли косцам узелки с хлебом и кувшинчики с квасом.
"Старик накрошил в чашку хлеба, размял его стеблем ложки, налил воды из брусницы, ещё разрезал хлеба и, посыпав солью, стал на восток молиться.
- Ну-ка, барин, моей тюрьки, - сказал он, присаживаясь на колени перед чашкой.
Тюрька была так вкусна, что Левин раздумал ехать домой обедать."
Во-первых, как-то сразу тоже хотелось тюрьки, хоть я и понимала, что это всего лишь размоченный в речной воде чёрный хлеб. А если ещё квас, если ещё и лук, то это уже целая окрошка по упрощённой схеме. А я никогда не ела (и до сих пор не ем) окрошку. Квас не могу есть ложкой с размешанной в нём сметаной.
Поэтому если вдруг в гостях ожидается окрошка, стараюсь улучить момент, подкараулить ту, что резала мелко-мелко (в случае чего помочь резать) зелень, яйца, овощи, докторскую колбасу (или мясо, что реже) и шепнуть, втёршись в доверие: "А можно мне порцию без кваса?" И это уже не традиционное блюдо русской кухни, а салат обыкновенный. Но вкусный при любых обстоятельствах - слава придумавшему такое простое и удачное сочетание!
И вот так, пока все в беседе и любуются природой и воздухом дышат-не надышатся, я подкараулю режущую. Потому что если внесёт торжественно полную супницу, да с кубиками льда в жаркий день - всё пропало. Я буду сидеть и смотреть, как другие стучат ложками, стонут от наслаждения, просят добавки.
И огурчики благоухают, и квас самый что ни на есть правильный. Не сладкая какая-нибудь коричневая бурда из магазина, а собственный, янтарно-медовый, кисло-шипучий. В трёхлитровой банке на подоконнике любовно настоянный.
Надо признаться, что люди в основном встречают окрошку с удовольствием. Любят её.
А вот у нас не сложилось как-то. Но тюрьки всё равно хотелось попробовать. Это во-первых.
А во-вторых, мой организм недоумевал, с детских лет взращённый на идее первого-второго-третьего в обеденное время. Ну ладно, пусть только первое или второе, но чтобы основательно, как следует. Выйти из-за стола отдуваясь, мечтая упасть и забыться.
А тут люди заняты тяжёлым физическим трудом - и такой скудный рацион. Ну хлеб. Ну квас. Ну пусть даже лук. А они вздремнули на свежем воздухе и с новыми силами косить пошли. И Левин с ними.
"Он не чувствовал никакой усталости; ему только хотелось ещё и ещё поскорее и как можно больше сработать."
Теперь я думаю, что вкусив как следует первого-второго-третьего (откуда им было взяться в простой крестьянской семье?), косцы вряд ли бодро поднялись бы после дневного отдыха. Тянулись бы нога за ногу до заката.
Простая еда и простые отношения с едой. Проголодался - поел. Но не больше, чем нужно.
Я заметила, что люди, занятые полезным делом, едят немного. Им некогда. К холодильнику тянет, когда человек останавливается, когда мается и не знает, куда себя девать.
В детстве у меня была книга туркменского писателя, имя и фамилию которого я и сейчас произнесу без запинки: Каюм Тангрыкулиев. Называлась она "Золотое блюдо" - о жизни простого кишлака.
Там тоже мальчики, уходя на целый день пасти овец, брали с собой, "как взрослые пастухи", дыню и лепёшку. Тоже не бог весть какие разносолы для растущего-то организма. И я почему-то не могу представить, чтобы эти мальчики с жадностью рвали хлеб, хлюпали и чавкали, вгрызаясь в дыню по самые уши.
Нет, наверняка, с достоинством, не спеша, чинно беседуя о том о сём. О своём труде.
Просто поесть или поесть просто?
Мой сын Игорян увидел на столе пластиковую бутылку, наполненную чем-то густым и светло-бежевым. Подхватил её в охапку, прижал к себе: "Что это?" "Это мёд."
И ел первый раз в жизни (а в городе - ноль внимания, хоть на обеденном столе стоит круглый год полная вазочка).
Мы едим просто. Творог домашнего приготовления, зелень и огурцы прямо с грядки, тёплый от солнца жёлтый помидор, новая картошка, свежайшие куриные яйца с огненными желтками, ягоды сегодняшнего урожая, перекрученные с сахаром...
Мы пьём воду из родника и травяной чай.
Но вот дети попросили мороженого. Выбрали сами, купили. "Русский размах", ограниченная серия, спешите!
Посмотрели, из чего состоит, мелкими буквами.
Так вот. Вода (на первом месте!), вафля (мука пшеничная, крахмал картофельный, масло подсолнечное, эмульгатор соевый лицетин, сахар, соль повареннная, сода пищевая), молоко сухое обезжиренное, глазурь жировая какаосодержащая (заменитель масла какао, сахар, какао-порошок, эмульгаторы(соевый лицетин, Е476), ароматизатор ванилин), сироп глюкозы, какао-порошок, заменитель молочного жира, сыворотка сухая подсырная, молоко сухое цельное, мальтодекстрин, масло сливочное (В), молочный жир (F), концентрат сывороточный белковый, эмульгаторы (моно-диглицириды жирных кислот), стабилизаторы (камедь плодов рожкового дерева, гуаровая камедь, каррагинан натуральный), пищевые красители (бета-каротин, аннато), ароматизатор ваниль.
Мне тюрьки, пожалуйста. Хлеб чёрный - не проблема (пусть не как у крестьян, но тоже хорош), и вода речная уже не так страшна после мелких букв на мороженом. По крайней мере нет в ней ни аннато, ни мальтодекстрина, ни сыворотки сухой подсырной.
"Мы едим просто. Творог домашнего приготовления, зелень и огурцы прямо с грядки, тёплый от солнца жёлтый помидор, новая картошка, свежайшие куриные яйца с огненными желтками, ягоды сегодняшнего урожая, перекрученные с сахаром...Мы пьём воду из родника и травяной чай" - Ирина, это вкусно просто даже читать, а уж есть... очень-очень вкусно! А еще и тишина. Благодать.
ОтветитьУдалитьБлагодать неимоверная!
ОтветитьУдалить"- Дорогая, вкусный торт!
ОтветитьУдалить- В магазине купила.
- А сама такой же испечешь?
- Из чего? У нас ни глютамата натрия, ни Е517, ни Е630... ."
А окрошку я сейчас делаю на смеси айран+тан, вот это вкусно.
Это ещё, должно быть, и очень полезно. Но у меня с этими напитками такие же отношения, как с молоком - не могу их пить. Молочное - явно не моя стихия.
ОтветитьУдалитьБуду есть салат.