Ранним утром, когда нужно собраться и пойти, и не пойти нельзя, так мучительно и так невыносимо вставать по будильнику. Взять и вырвать себя из власти трёх Т - тепло, темнота, тишина - действие которых достигает своего максимума к декабрю. Когда весь мир будто для того и создан, чтобы спать. Всей душой и особенно телом испокон веков хотелось в декабре равняться на медведя, но - изволь отбросить одеяло, включить свет и воду. И до выхода из дома каких-то полчаса. И школа за ночь не сгорела, канализацию в ней не прорвало и победитель олимпиады по химии Валера ничего не взорвал...
Так проходили будни, так проходили классы. В пятом я вместе с лучшей подругой записалась в секцию лёгкой атлетики (невероятно, но что было, то было). Одна из тренировок приходилась на воскресенье, восемь утра. Из последних сил воспитывая волю и характер, мы отбрасывали одеяло в единственный свой выходной день и по тёмным, застывшим улицам, мимо домов, за окнами которых спали все добрые люди, шагали бегать в длину и прыгать в высоту. Ни того, ни другого вовсе нам не хотелось. Нам хотелось спать.
Но далее про эффект. В ту зимнюю пору иногда выпадали счастливые, повышенно студёные дни, когда школьные уроки отменялись. И тут происходило необъяснимое.
Ранним утром голос по радио объявлял желанную актировку. Повернуться бы на другой бок, закутаться поуютнее в одеяло и, прежде чем провалиться в подарочное продолжение сна, успеть ещё подумать про ледяной космос, в который не нужно выходить. И совсем напоследок представить дикий, безмолвный лес, и бескрайние поля вокруг, и снега, и вечный сон, сон...
Не тут-то было. Сон волшебным образом бежал моей постели. Возникали мысли и планы. Вот сейчас закроется дверь за родителями, и целый огромный день можно что-то делать. Всё, что угодно.
Эффект повторялся на каникулах. Не спалось. Не хотелось. Как будто наступало настоящее моё время. А то, другое, не моё. Его нужно отдать сидящему в колодце бородатому чудищу, как то, чего в своём доме не знаешь. Пусть учёные возьмут на заметку эту гипотезу.
В своё настоящее время хотелось сделать многое. Оклеивать прозрачной плёнкой и вешать на стену портреты мировых писателей. Жарить вафли в электровафельнице так, как люблю - когда тесто уже оформилось в вафлю, но ещё не зарумянилось и почти белое. И трубочка выходит мягкая, гнущаяся. Напечатать вот таких целое блюдо, а за окном всё ещё тьма. И долго ещё будет. И бесконечно.
И так повторялось потом не раз. Так повторяется.Жалко спать в своё время. Хочется много сделать, необычного. А делается обычное и мало. Жизнь в основном состоит из простых, обычных вещей. Но иногда требуется очень много настоящего своего времени, чтобы это понять.
Комментариев нет:
Отправить комментарий