Удивительно, но я перечитала кусок своих 15-летних размышлений без чувства неловкости и стыда. Каковое неизменно охватывает при чтении ранних собственных рассказов, повестей и стихов. Особенно невыносим личный дневник, начатый однажды в тринадцать. Содержание которого не знала и не знает ни одна душа в мире, а смущение такое, как будто некая неизвестная душа всё же знает, и в этот именно момент за мной наблюдает. И дело не в топорном слоге и примитивных чаяниях, а в неуклюжем лукавстве. Как будто не для себя и не про себя пишу, а пытаюсь обмануть того, кто наблюдает. Чтобы он не вынес на поля ни единой ошибки и поставил очень высокую красную отметку.
Например, про тот день. Я помню его очень хорошо. Тоскливый, последний день новогодних каникул, заранее купленный билет в Оперный, куда нужно идти с классом на "Даму с камелиями". А ровно за полчаса до выхода из дома - по телевизору очередная серия фильма "В поисках капитана Гранта". Сейчас его можно смотреть и нон-стопом, и по кругу, и задом наперёд, и эпизодами. И смотрю. Почему-то всегда в новогодние каникулы. И в очередной раз волнуюсь, когда измученных поисковиков Гранта преследует группа людоедов-маори, споро загребая вёслами очень зелёную воду. Музыка! Гений вписал сюда эти барабаны. Сейчас догонят и сразу съедят. И милорда, и всех...
"Смотрите, там парус!" Что, в такой момент встать, выключить своей рукой телевизор и пойти в оперу? Я помню до сих пор, как оторвался кусок души и остался дома в знак протеста. И я поехала смотреть и слушать высокое с неполной душой. А в дневнике?
В дневнике - наклеенный во всю ширь билет (партер, ряд 14, место 26), и как добирались автобусом и метро, и что было. И - коротенько - мелким шрифтом сожаление, что вот фильм... Ладно, неважно.
А было важно. Я не хотела идти в оперу, совсем. А хотела я остаться дома и смотреть серию. И если уж говорить полную правду, то я потом ещё долго не хотела в балет и оперу. Но как же можно Культурному Человеку не посмотреть "Лебединое озеро", не послушать "Евгения Онегина" и целиком "Щелкунчика", а не только вальс цветов?
И вот так я ходила, пока не перестала, просто и легко. И тот, кто проверяет личные дневники, не снизил мне оценку за поведение. И наступил в жизни момент, когда захотелось наконец прочитать по правде эту очень большую книгу, не пропуская про военные советы и охоту, не примечая карандашом верстовые столбы, которые сгодятся потом на экзамене: разговор на пароме, встреча князя Андрея с дубом, первый бал Наташи, Платон Каратаев, сон Пьера про глобус... Вглядываясь в вечные иллюстрации Шмаринова, в живых до последней чёрточки лошадей с поднятыми ушами, смирно запряжённых в коляску. И всё так видно. И не заканчивается смертью князя Андрея, которой Лев Николаевич тогда, в пятнадцать лет, потряс и ошарашил меня до глубины души.
И сочинение в страницах лежало хоть и наивное, но не одно вместо другого. Сейчас я бы не могла написать лучше, и добавить нечего. Ведь человек так устроен и задуман, что крушение мира - его неизбежность. И всё-таки он его ищет опять и опять, свой новый мир, в котором очень трудно признаться. Даже если об этом не знает ни одна живая душа. Но ощущение такое, что будто бы знает. По крайней мере то, что на этот раз ты не слукавил.