Гора и город

   Ко всякому городу подъезжают либо ранним утром, либо вечером. Тобольск именно с вечером составил идеальное сочетание. Сначала природа будет ровная, с незначительным уклоном в север. И указатели на дорогах через каждые несколько километров названием Ханты-Мансийск будут настойчиво напоминать, что весь настоящий север ещё впереди. Если только не сворачивать. А если свернуть, то сначала  - через мохнатый лес, а потом внезапно - гора, на самой вершине которой парит белоснежный кремль. В котором сочетается одновременно лёгкость и твердыня. Так умели. Не строить, а именно возводить, воздвигать. Соразмерно и навсегда. По-другому просто не имело смысла.

   Так умели и так делали. Чтобы ещё не родившимся людям хватило здесь побывать. В другие времена, когда кремль будет только памятник, только напоминать. А над ним будет стоять торжественная тишина.

   Так и вышло. Кремль стал памятник. Ходи себе по длинной смотровой площадке, смотри с горы вниз на город. На будто игрушечные домики, на разноцветные крыши - несуетный, умиротворяющий пейзаж. А когда придёт экскурсовод с небольшой внимательной группой, можно немного подслушать про заметное белое здание: бывшая мужская гимназия, в которой учитель Пётр Павлович Ершов давал уроки ученику Дмитрию Менделееву. Это была обычная, будничная жизнь людей, которые были ещё просто люди.

   И на горе, за кремлём, тоже встал город. Старинный, тихий Тобольск. Мягкое, тёмное, текучее слово. Как соболь, который в Сибири всегда в чести. Некогда столица Сибирской губернии, которая простиралась от Урала до Тихого океана - неисчисленного, пугающего пространства, в которое уходили, заранее прощаясь со всем земным.

   Тобольский острог был началом сибирской ссылки. Острожная часть кремля и сейчас излучает зловещую энергию. Не ходите туда, особенно в пасмурный вечер, пересыпанный мелким дождём. Или, наоборот, ходите! Чтобы встретить Ф. М. Достоевского, и декабристов, и многих. Перед их огромной, похожей на сто лет подряд, дорогой...

   В Тобольске нашёл своё последнее пристанище и В. К. Кюхельбекер. Много здесь было людей, много дней. Они навсегда запечатлены в воздухе и камне. В городе вверху и внизу. Который одновременно и птица, и твердыня.