Новосибирск, детство в СССР, Пушкин, студенты, филологи, путешествие в Крым, школа, литература,праздники, личность, Сибирь, воспоминания

О литературе и жизни - со вкусом

Блог Ирины Васильевой из Новосибирска

вторник, 31 декабря 2019 г.

Вот и новый

   Вот и новый, вот и снова год. Зашивая в цельную курицу рис и яблоки, я не перестаю думать,что бы такого нового сказать моим читателям. Протыкая зубочисткой большой новогодний кекс, я продолжаю думать.
   О том, как видели мы с Игоряном спектакль "Высоко" - про воздушные шары, которые спорили в своей палатке "Всё для праздника", что шарам лучше: скрипеть или толкаться. И только один из них, красный, задумался: а может быть, нас надули для того, чтобы летать?
   Такая простая мысль, такая естественная для воздушного шара и - прочь иносказания! - такая верная для человека. Не скрипеть, не толкаться, а летать. Ведь высоко не имеет пределов, и места в нём хватит всем - красным и зелёным, гелиевым и простым, круглым и причудливым.
   Тот, кто летал, скрипеть уже вряд ли захочет. А высоко у всех ведь разное, главное - найти своё.
Мой кекс почти готов - говорит зубочистка. А почти ничего ещё не сказано.
   В детстве я очень любила перечитывать маленькую повесть под названием "На лесной опушке". Автор - Кондр. Урманов. Я прямо так и думала, что он Кондр. - как напечатано на обложке. Не удивлялась: имя как имя.
   А он был Кондратий. Писатель из нашего города. Он написал историю про то, как три мальчика - Коля, Паша и Вася по прозвищу Малыш - пошли 31 декабря на лыжах в поход, к тёте Маше в Зелёный Клин. Сейчас в том Зелёном Клине база отдыха, а в те давние времена была тётя Маша.

понедельник, 30 декабря 2019 г.

Не откладывать айву

   Что мне нравится в нашем климате, так это длинные зимние каникулы. Хотя бы для начальных школьников. Почти три недели. Очень нужно перед следующей бесконечной четвертью: январь, февраль, март, которые в нашем климате пережить невозможно. Но мы всегда как-то переживали. И дальше будем переживать.
   Нашим родителям было довольно безразлично: какие каникулы, когда каникулы... А теперь родители сами радуются, как их начальные школьники. Каникулы!
   И пока второй класс детей празднует свой Новый год, можно и родителям посидеть на том же этаже торгового и развлекательного центра. Сделать милому кафе-столовой кассу на одном только чае с имбирем и лимоном. Потому что горло у многих уже началось, а значит, и борьба с ним, и рецепты.
   А то ещё можно взять аппетитный и толстый омлет, который дома нипочём не получится такой, как ни пробуй в духовке и по-всякому. Не получится столь пышный омлет. И чай льётся имбирной рекой, медовой рекой. Льётся в горло, и льются рецепты.
Люди все разные, интересные. Чего только ни наслушаешься от людей.
   Так я и узнала про айву. запечённую в духовке. Раньше я на айву и внимания не обращала. Не понимала, зачем могут пригодиться человеку эти твёрдые, даже на вид кислые дорогие грушеподобные плоды. Никогда не сталкивалась с айвой как с продуктом питания. Я думала, что это не для меня.
   А тут вдруг сказано: запекать в духовке. Разрезать пополам, убрать семечки, и в очень удобно образовавшееся углубление положить немного сахара, брызнуть лимонным соком. Вариант: положить сливочное масло и сахар. Но я не люблю сочетание "масло плюс фрукты", я иду самыми простыми путями. И даже сахар у меня отнюдь не тростниковый.

четверг, 26 декабря 2019 г.

В предпоследний день

   Город и так уже завален по самые крыши, а снег всё летит - каждый день и каждую ночь. Тот, кто распределяет снегопады, к нашему городу нынче особенно щедр. Не даёт опомниться, намекает, что труд дворника почётный, но тщетный: одну голову срубил, три на месте выросли, пусть хоть какая крепкая и широкая у тебя лопата.
   Ноги даже по самым центральным улицам передвигаются как во сне - когда особенно куда-то спешишь, очень опаздываешь, а ноги не идут, вязнут, скованы, и всё пропало. Просыпаешься в холодном поту, а то и в слезах, не в силах вспомнить, куда это я так торопилась?
   Так и в жизни опаздываешь, продираясь сквозь новый снегопад. И он уже по колено, как море, и дворники обессилили, сдались. И город весь белый, и разносчик яндекс-еды с коробом за спиной весь в нём жёлтый.
 - Игорян! - тороплю я. - Давай быстрей! Опаздываем!
 - Мама! - отвечает сквозь снег невидимый с трёх шагов Игорян. - Я иду как могу.
   У Игоряна за один день выросли ноги, и надежда на то, что в этих ботинках он проходит ещё одну зиму, не оправдалась. Перемерив всё, в том числе и экстравагантные ярко-рыжие, Игорян остановился на старых и добрых финских валенках: вдел ногу и свободен. Я думала, что теперь он в новых как припустит поверх сугробов! А он, оказывается, как может. Он, может быть, именно этот день запомнит из многих. Как ходили и купили срочно валенки в конце декабря, в большой снегопад, в предпоследний в четверти учебный день.
   А что такое предпоследний день перед зимними каникулами, нужно ли объяснять? Он означает одно: что завтра - день последний.
   И снег не перестанет, не пройдёт. Хоть сто лет смотри, а привыкнуть невозможно. Как невозможно привыкнуть к простым и понятным вещам. Например, к тому, что ноги больше нигде не жмёт, и можно рухнуть лицом в небо, в новое и белое. И планета летит как может, и никуда не торопится, и помнит этот день.

воскресенье, 22 декабря 2019 г.

Без предупреждения

   Я без предупреждения. Хоть, по современным правилам, следует предупредить. Хоть мелкими буквами, да указать, что текст содержит фрагменты, что чрезмерное вредит, а тем, кому восемнадцать минус, сюда нельзя.
   Но я верю в людей - и в минус их, и в плюс. А приятные фрагменты ещё никогда никому не вредили. Поэтому буквы у меня будут крупные. И буквы эти будут - ЛИКЁР.
" - Ничего похожего! - громовым голосом ответил Филипп Филиппович и налил стакан вина. - Гм... я не признаю ликёров после обеда: они тяжелят и скверно действуют на печень."
   Когда я читала в юности обеденные наставления профессора Преображенского, я была с ним согласна и про газеты, и про разруху, и про пение хором; но про ликёры меня всегда смущало. Мне казалось, что профессор, конечно, знает лучше, ведь он светило и литературный герой, каких мало. Тогда почему же у меня ничего не тяжелит, а что касается печени... Ну, какая может быть печень в двадцать лет? Не бывает в двадцать лет никакой печени.
   Дело в том, что мне-то нравились как раз ликёры. Ни слова о небесно-голубых и ярко-зелёных бутылках, которые сверкали сквозь витрину пуще новогодних ёлок. К ним не притрагивались, несмотря на двадцать лет, полное отсутствие печени и страха.
   Но были ведь и другие. Редко, дорого, но были. За что и люблю. Люблю, как благородно булькает, наполняя бежевым и густым маленькую рюмку на тонкой и слабой ноге. Люблю за тёмный и сладкий вкус. За то, что самодостаточный, не чрезмерный, не требующий никакой компании и никакой к себе еды. За долгую чёрную бутылку и долгие чёрные вечера, когда так и тянет обложиться и обвеситься всевозможными огоньками, и свечой в придачу. И всё будет мало.
   За то, что просто так, без повода и без обеда, как будто нет в мире ни газет, ни разрухи, ни пения баритонов. Держа за слабую ногу единственную, долгую, бесконечную бежевую рюмку, потихоньку знать толк.
   Знать толк в своих восемнадцати плюс и в крупных буквах без предупреждения. И что бутылка специально чёрная, чтобы не видеть, сколько ещё там осталось.
   Много ещё там осталось. Если сильно не присматриваться, осталось почти столько же, как вчера.

пятница, 20 декабря 2019 г.

Улыбка привидения

   Мело, мело не только по всей земле, но и по всем глазам, по всем уличным фонарям и по всем до единого этажам. Мело строго по Пастернаку: "А на улице вьюга всё смешало в одно. И пробиться друг к другу никому не дано." Такой же, как у него, колючий хаос, но в каждой отдельной снежинке этого хаоса заложена гармония. Как её ни крути, а лучей выходит ровно шесть. Но при этом все до единой разные. И как у них это получается - у зимы с Пастернаком?
   Даже на вертикальную рекламу намело маленький плоский сугроб; замело и розыгрыш призов, и стрелку, куда идти. Из таких белых и плоских отлично получаются привидения - дикие, но симпатичные. И весь честной город белый, весь завывает - не вьюгой, так автомобильными сиренами, потому что пробиться друг к другу  по узким этим и кривым центральным улочкам надо, хоть и не всегда дано.
   Но если поднять повыше залепленные свои очи, то можно и попытаться. Там, на балконе старого дома со скошенным фасадом, который образует комнаты в пять углов, на самом верхнем его этаже, выше которого могут быть только луны и привидения, стоит, как стояла вчера и позавчера, и третьего дня, узкая андерсеновская ёлка. Такая же сказочная и одинокая, такая же заранее припасённая.
   Но это ещё даже лучше - просто знать, что она там. Как мы знали. Лицом на улицу, а мы к ней всей душой.
   И вот однажды, дохнув морозом по рукам и ногам, её занесут в комнату. И какое-то время она простоит в углу просто так, привыкая. И будет растянута на полу гирлянда, которая никогда не загорается с первого раза, но в этом маленьком привычном ремонте есть своё таинство. И единственное, что я смогу потом понять и запомнить из школьного курса физики - последовательная электрическая цепь. Потому что это была гирлянда, это была жизнь.

вторник, 17 декабря 2019 г.

Любимые дни

   Больше всех остальных дней в году я люблю эти - когда и дня-то никакого нет, когда рассвет плавно перетекает в сумерки, а между ними маленький круглый мир, который протопили в оконном льду горячей денежкой. Размером тот мир весь с пятак. Каждый, кто сидел на подоконнике в тёплых носках и с больным горлом, знает.
   Я любила всё это - и круг посреди льда, и подоконник. Я жаждала носков и больного горла. Я любила не похожие на дни дни. Не хотелось, чтобы они начинали прибывать, хотелось вечно возвращаться домой в надёжной и уютной темноте, скрипя по снегу маленькими валенками. Мимо горящих чужих, но тёплых окон, одно из которых непременно будет красное. И родители будут говорить с высоты своих полных тридцати лет, что это просто там такие шторы. Но я-то буду знать точно, что там целый таинственный мир. Столь же красный, как шуба одного старого знакомого Деда Мороза, который каждый год появлялся, ростом с витрину нашего стеклянного магазина, с гуашевыми румяными щеками и толстым носом. Была при нём и Снегурка в короне, и тройка... Красиво ли в целом?
   В детстве совершенно некогда думать о таких вещах. В детстве любой нарисованный холст прячет за собой волшебную дверцу, а малая денежка открывает целый мир. Новый мир, в котором есть и первый в жизни каток, и горела звёздочка одна, и грели батареи и без того шерстяные ноги. И всё прибывала ночь в эти самые любимые мои дни. И летели на витрине, летели на тройке румяные и плоховато, в общем, топорновато изображённые старые знакомые. Но любой сидящий на подоконнике ребёнок с тёплой денежкой выше таких мелочей.

четверг, 12 декабря 2019 г.

Про прыжок

   Рассказы для детей Льва Николаевича Толстого были в программе начальной школы как космос - всегда. Любой прапрадедушка легко мог бы это подтвердить - всегда. И я тоже говорю своему сыну - всегда.
   Правда, в моём детстве ассортимент был пошире. "Филиппок" - это уж непременно; адаптированная для детей история Михайлы Ломоносова. Трудная и страстная дорога к знаниям - один из значимых русских архетипов. Потом поучительнейшая "Косточка": мать сочла перед обедом сливы и увидела, что одной не хватает. Ужасная история про льва и собачку. Про двух товарищей и медведя - как один влез на дерево, а второй притворился мёртвым... Такое не забывается.
   Но время просеивает сквозь своё беспристрастное сито всех, даже самых великих. Оставляя лишь то, что может и должно остаться. Унесло ветром из школьной программы "Косточку", унесло "Льва и собачку". А "Прыжок" остался. Как сто лет назад, так и теперь. И как сто лет назад рисуют художники - кто лучше, кто хуже, а кто совсем плохо, как в учебнике - но обязательно мальчика в матросском костюмчике, стоящего на зыбкой перекладине, и ветер треплет его воротник.
   И если спросить жителя нашей страны любого возраста, он тут же перескажет драматичный сюжет. Даже тот перескажет, кто, научившись однажды кое-как читать, никаких книжек в руки отродясь не брал. Перескажет своими немногими словами, как мальчик в азартной погоне за обезьяной, укравшей его шляпу, забрался на рею, как закачался на смертельной высоте, и его отец-капитан крикнул, грозя ружьём: "Прыгай в воду, а то застрелю!" И как мальчик прыгнул.

воскресенье, 8 декабря 2019 г.

Сквозь ватный снег

   Как в сказке, медленно летит целый день за окном тихий ватный снег. Смотри сколько влезет. Но даже в такую погоду кто-то проехал на велосипеде по рыхлой оттепельной каше. По ней и ноги-то устают ходить пешком, а уж крутить педали - это нужно быть фанатом. Фанатом велосипеда и такого декабря.
   Сквозь ватный снег даже самые резкие звуки кажутся домашними, своими. А люди в шарфах на катке - жителями волшебного фонаря. А ель - праздничным пряником. Как будто целый город запутался в чьей-то большой окладистой бороде - никакой не фальшивой, а природной и родной, которой мы так верили в детстве, а потом всё стали списывать на погоду. Это ведь всё она, это не мы. Нет, не мы.
   В дни большого ватного снега обостряется яблочная интуиция - когда безошибочно угадываешь по яблоку, будет ли оно вкусным. И самым лучшим оказывается не сорт, а скромное, никому не известное и даже банальное прозвище: яблоки сезонные. Вот они-то самые настоящие и есть. Я не знаю, почему так получается. Но с людьми бывает точно так же, особенно когда обостряется интуиция.
   Но ещё больше яблок нравятся в это время сухофрукты. Именно за ними хочется ходить сквозь густой, как в сказке, ватный, как в сказке, медленный снег. За очень чёрным черносливом, за гладкими финиками, за большими колёсами инжира и маленьким, наоборот, изюмом, про который никак не верится, что когда-то он был виноград.
   Во всех этих тёмно-сладких плодах спряталось солнце. Чтобы мы про него не совсем уж забыли, со своими тихими снегами, яблочными озарениями и бородатыми сказками.

вторник, 3 декабря 2019 г.

О, олень!

   Так прямо все прохожие люди в парке и говорили: "О, олень!" Не замечали пони, хоть был он очень круглый и на фоне снега особенно рыжий. Шли прямо к оленю, гладили замшевые рога и мохнатый лоб, спрашивали у сопровождающей девушки, как зовут.
Зовут Тунгус. Пять лет.
   Целых пять? А мне-то казалось, что олени велики ростом, как велик олень в мультфильме про Снежную королеву. А он, оказывается, вон какой, чуть выше телёнка. При этом настоящий северный, на котором поедем и помчимся утром ранним, и отчаянно ворвёмся прямо в снежную зарю. Главное богатство малых народов. Не то богатство, которое жалко потерять, а то, которое жалеешь.
"Быстро добрались они до Чурола и Коля отложил хорей.
 - Надо остановку делать, - сказал он. - Чай надо пить. У оленя голова болит.
 - А чего она болит-то, - не понял Пронька.
Коля подумал, пососал маленько свой мундштук и сказал:
 - Рога растут."
   Я тоже сказала: "О, олень!" и подошла. Потому что правда о, олень. Я даже верблюда видела в наших парках, но оленя - никогда.
   Я тоже трогала замшевые рога и меховой лоб. Хотела в тундру - увидеть Крайний бескрайний Север и своими глазами то самое белое безмолвие, и неплотно заселивших его квадратные километры людей, которые знают тридцать имён снега. Стоит лишь помять рукой - и он отзовётся. А мы глухие, наш снег городской и немой. И никогда не понять нам, почему те люди поселились неплотно, но прочно, и никуда не уходят с ледяных своих берегов, от своих олешек, летящих легко и стремительно сквозь бесконечную белую пустыню.

воскресенье, 1 декабря 2019 г.

Перевёрнутое время

   Даже не утром, а гораздо раньше - засыпая после полуночи, ловить свою мысль на том, что месяц наступил не только новый, но и в этом году последний. Не оборвать самой три листа висящего на входной двери календаря, хоть руки так и чешутся. Оставить это удовольствие ребёнку: т-р-р, т-р-р, т-р-р. Вот так, и ноябрь у нас теперь будет вверху, как истинное прошлое, новый декабрь в середине, а внизу январь, который вообще не из этого года, а затесался просто для удобства, ради цифр, во имя всех запоздавших с покупкой нового.
   А ещё через месяц я безо всякого сожаления отправлю использованный календарь в мусорное ведро и повешу на дверь следующий. Но так было не всегда. Когда-то жаль было расставаться, и я долго хранила календарь из дошкольных лет - с картинками из русских народных сказок, весь какой-то темноватый для детского глаза, выполненный, как я теперь понимаю, на высоком художественном уровне. И Горыныч там был, и Колобок, и очень жалостливая сцена из "Конька-Горбунка", с китом, у которого на спине город, а из глаза течёт большая горючая слеза. Хотелось поскорее перелистнуть на следующий месяц - и чтобы там кит уже был спасён. Но там прыгал на коне Иван к высокому окну терема - чтобы поцеловать Василису Прекрасную, там была совсем другая история.
   Так и плакал кит - сначала в будущем, потом в настоящем, а теперь в глубоком прошлом. Двенадцать самых разных чувств испытывала я, листая тот календарь, выполненный на высоком художественном уровне.

четверг, 28 ноября 2019 г.

Не бросить гранат

   Плод гранат всегда ассоциировался у меня с холодными, тёмными временами, когда сезонные боги сидят под своей землёй и бездействуют, пребывают полгода в очередном отпуске. Видимо, спят. А что им ещё остаётся?
   Миф потом подтвердил мою догадку: Прозерпина была накормлена гранатовым именно зерном. Так придумал коварный Плутон, чтобы она вернулась к нему в мир тьмы. Чтобы всегда возвращалась, хоть наполовину. Ведь половина времени - это тоже много, очень много веков.
   Поэтому люди тоже возвращаются, и гранат они не бросят никогда. Покупать будут нечасто, потому что не первой необходимости продукт, и чистить его неудобно, долго. Но однажды купят. И я куплю, мечтая, чтобы оказался он сладким. Каждое зерно будет отражать электрическую лампочку и сквозь прозрачный сок просвечивать косточку.
 - Прямо так с косточками и есть? - спросил недоверчивый Игорян.
 - Конечно, прямо так.
 - А они не причинят мне вред?
 - Нет, они причинят сплошную пользу.
   Так и мне говорили когда-то, в те далёкие зимние дни, когда в доме неведомо откуда появлялся вдруг гранат. Не гранатовый сок, чужой и дорогой, а сам плод - тяжёлый, в маленькой зубчатой короне. Замысловатый, полный рубиновых зёрен и кислый без вопросов.
   Кислый так, что брать его можно было, как настоящее сокровище - по чуть-чуть. Сначала любоваться на свет, думать, станет ли красное белым, если посмотреть на него сквозь прозрачное и волшебное это зерно.
   Но это была благородная кислота, не как у лимона. Бархатная была кислота, как скатерть у соседки с первого этажа бабы Кати. Против ворса тёмная, по ворсу гладкая, а вокруг бахрома, которую так и тянет заплетать косичками.
   Тайно, под столом заплетать - там тёмный и таинственный мир, там настоящий дом, отгороженный от большого мира зыбкими стенами, где никто и никогда не найдёт мою замысловатую детскую душу. Которая здесь только половину времени, а вторую половину - там, в царстве теней и сновидений. В царстве мечты, которое хоть берём и редко, но не бросим никогда - со всеми его рубинами и косточками.

вторник, 26 ноября 2019 г.

Кржемелик и Вахмурка

   Я и не знала, что в природе существует такая книга. Я знала, что существует такой мультфильм. Его иногда показывали в передаче "Спокойной ночи, малыши!" Про то, как Кржемелик и Вахмурка варили черничное варенье. Странный и завораживающий мульт. Говорящее солнце там было похоже на вязаную кружевную салфетку - из тех, какими некоторые бабушки любили накрывать свои телевизоры. А варенье лилось сплошной и очень аппетитной стеной.
   Уже потом, при своих детях, я узнала, что серий про Кржемелика и Вахмурку существует множество, и смотреть их хочется одну за другой, без перерыва.
   А потом оказалось, что есть и такая книга. Она лежала одна-единственная на полке в "Читай-городе"; хорошо, что лежала она лицом, ведь я могла её и не заметить среди множества ярких, современных и совсем не нужных мне книг. Я вообще могла не зайти в тот день в "Читай-город", если бы не мороз.
Но мороз был, и я зашла.
   И такая книга есть. Автор - Вацлав Чтвртек. Художник Зденек Сметана (тот самый, из мультфильма, я узнала его руку и его фамилию с ударением строго на первом слоге).
   Говорят, что нам требуется не больше пяти секунд, чтобы принять решение: брать книгу или не брать. У автора с художником очень мало времени, и нужно использовать его по максимуму.
Я открыла наугад - "Как Вахмурка вёз яйцо на санках".
"Наступила зима, шёл снег. Кржемелик с Вахмуркой сидели за столом. Они уже успели поболтать, попеть, помолчать, и наконец Кржемелик говорит:
 - Мы уже не знаем, что делать, а зима только началась. Сходи, Вахмурка, к курице за яйцом. Ехать к ней надо сначала в горку, потом мимо пня и ещё чуть-чуть по ровной дороге.
 - Что тебе нужно, Вахмурка? - поинтересовалась курица.
 - Яйцо, но чтоб забавное.
Курица дала ему яйцо. Вахмурка положил его на санки и повёз обратно. Вахмурка топает впереди и тянет за верёвку, а яйцо себе сидит, дремлет на санках,"

суббота, 23 ноября 2019 г.

Просто печенье

   Время первых настоящих морозов и старых настоящих рецептов. Настолько добрых и простых, что кажется, будто их не может быть в интернете. Как будто так и остались они навсегда в толстых хозяйственных тетрадях, в которые копили годами и поколениями. И если встречался в гостях невиданный какой-нибудь салат или маринад, это было похоже на новое приятное знакомство, на радость коллекционера. Котлеты с пирогами кочевали из уст в уста, из тетради в тетрадь, из квартиры в квартиру. И всё равно получалось у всех по-разному, и шли в гости специально за тем самым.
   Откуда же всё это может быть в интернете? Не может такого там быть, оно слишком личное. Одна тысяча девятьсот у каждого своего года.
   На самом-то деле в интернете есть всё. Безжалостно и доступно там есть всё, и в отличном качестве.
   Так почему же я не иду туда в один клик, обнаружив у себя в холодильнике весомую пачку творога, купленного в твёрдом порыве (и даже не по акции!), что утром буду его есть, и как-нибудь ещё с фруктами. Соберусь и заведу полезную привычку.
   Да не буду я, особенно с фруктами... Сколько уже раз такие мои порывы заканчивались запеканками, творожниками, ленивыми варениками - лишь бы успеть в самый последний день срока годности.
   И вот я снова смотрю на пачку в холодильнике. А потом тычу пальцем почему-то не в интернет, а в сообщение давней, студенческой подруге: а помнишь творожное печенье, то, которое ещё конвертиками? то, с первого курса? подскажи рецепт, что-то я забыла.
Не хочу запеканку, хочу сегодня то печенье.
   И подруга, верная и давняя, прислала в ответ фотографию страницы из книги заветных блюд. Любовно и разборчиво записанный от руки рецепт с пометкой: получен от бабы Вали. А та баба Валя узнала от бабы Глаши, а та от бабы Улиты. Каждая из них прожила на свете по восемьсот лет.

вторник, 19 ноября 2019 г.

Кое-что из одежды

   Не воспеть ли кое-что из одежды в эти дни? В дни, когда она больше, чем одежда. Когда она надежда. И опора. В некоторых случаях даже несущая конструкция.
   Таков, например, свитер. Кто из нас в эти дни не надеется на свитер? Какую ни затевай перепланировку гардероба, а свитер нерушим - насколько возможно шерстяной и длинный свитер, с правильным, плотно завёрнутым вокруг шеи воротом. Очень часто белый; он идёт всем без разбора. Но с оленями тоже лидер. Хоть раз в жизни, хоть в детстве, но с оленями был у всех. А если нет, то ещё будет.
                                 Достанем варенья,
                                 Достанем соления,
                                 Дедушка свитер наденет с оленями,
                                 Следом и папа наденет с оленями,
                                 Я свой любимый надену с оленями.
                                 Видите: три поколенья с оленями
                                 Как уплетают соленья с вареньями.
                                 Что за событие? Что за явление?
                                 Накрепко связаны три поколения.
                                 Мчатся олени - не остановить,
                                 Но не порвётся тонкая нить.
   Не скрыться в эти дни и от настоящих ботинок с меховым нутром, молчаливых и надёжных. От мягких замшевых сапожков весёлого цвета, специально придуманных для очень снежной погоды. А кто-то продолжает и дома - в тапках. Сразу же проходит на кухню, включает свет и чайник. Смотрит в окно на другие дома и радуется своему.
                                На мощной ноге Кузнецова Потапа
                                Красуется новая синяя тапа,
                                Домашняя тапа большого Потапа,
                                Поскольку Потап называется папа.

                                На малой ноге Кузнецова Потапки
                                Красуется новая синяя тапка.
                                Поскольку Потапка не папа, а сын,
                                Размер его тапки не будет большим.

                                Весь день прошагали, устали в дороге
                                И мощные ноги, и малые ноги,
                                Но тапы и тапки уже тут как тут:
                                Пожалуйте, ноги, в домашний уют!

суббота, 16 ноября 2019 г.

Снеготерапия

   Мороз уже полностью зимний, и снег лёг навсегда. И луна, как бледное пятно, сквозь тучи мрачные желтела, и ты печальная сидела. И не только ты, я тоже сидела, и он, и она, и вместе целая страна... Уж город мой точно сидел печальный. По тому делаю вывод, что все мои друзья и знакомые сидели - каждый в своей отдельной депрессии.Томились неясно чем, и оттого, что именно неясно, томление усиливалось - особенно в воскресенье вечером. Знаю, чего не хочу, а чего хочу, не знаю. Как будто душа чего-то очень серьёзно заждалась.
А нынче - погляди в окно! Там снег лёг навсегда.
   И люди на глазах стали веселеть, оживать, говорить, что отпустило неясное это оно. Что теперь легче, хотя объективно стало тяжелее. Особенно одеваться на улицу, особенно детям - пока влезут во все свои тёплые штаны, шлемы, манишки, капюшоны, уже и смеркается.    Впрочем, с тех пор, как лёг снег, смеркается почти всё время. Или рассветает. Третьего не дано.
   Задолго до рассвета выходим мы на улицу, с усилием открываем стылую дверь подъезда. И сразу пахнет снегом. Пахнет снегом, как в моём детстве, как в родительском детстве, как в детстве дедушек с бабушками. Как в детстве корня всего нашего генеалогического древа.
Снег пришёл и всё расставил по своим местам.
 - Лицо ещё не привыкло, - говорит Игорян  из глубины своего капюшона.
Боюсь, что у лица нет выбора, пусть привыкает.
 - Что я ещё хочу сказать, - неторопливо говорит Игорян, загребая сапогами лёгкое, нетронутое, всё в малых искрах. - Минимум половина земного шара никогда в своей жизни не видела снега.
   Так мы, получается счастливчики! Мы - половина, которая видела. Которая видит и долго ещё будет видеть.
   Он просыпался на нас, первый и большой. Просыпался щедро, как живительный порошок, и все деревянные и грустные нашего большого города удивлённо зашевелились, радостно осознали свои тела. Свою осторожную поступь в новых нескользких сапогах, свои первые морозные слова совершенно белого цвета.


четверг, 14 ноября 2019 г.

"Мой дедушка был вишней". Анджела Нанетти

Позвонила подруга и говорит:
 - В театре Афанасьева на зимних каникулах новый детский спектакль, не сходить ли? Название только немного странное - "Мой дедушка был вишней".
   Да ведь это по книге, я знаю! И книгу Анджелы Нанетти знаю. И если поставился по ней детский спектакль, то уж явно не такой, на который можно прийти всем классом. Тут надо с родителями.
А ещё лучше - с бабушкой.
Но лучше всего - с дедушкой.
   "Когда мне исполнилось четыре, у меня было два дедушки и две бабушки. Одни жили в деревне, а другие - в городе. Городских дедушку и бабушку звали Луиджи и Антониэтта, и они были такие же, как все городские жители. Деревенских дедушку и бабушку звали Оттавиано и Теодолинда, и они не были похожи ни на кого - даже на своих соседей".
   В незапамятные времена кто-то мудрый и неизвестный первым придумал сажать дерево, когда на земле рождается новый человек. Он хотел сказать очень простые вещи: что теперь будут расти вместе, тянуться и крепнуть. Что надо следить, удобрять, рыхлить, белить ствол против зайцев. Что первого урожая придётся подождать, и он будет явно не для выставки тыкв-чемпионов и быков-рекордсменов. Что вслед за осенью может прийти только зима, даже если ты изобрёл стволовое нано-удобрение, но зато после зимы весна неизбежна. Что урожайные годы будут чередоваться со скудными, и будут листопады, и будут птицы. И если вдруг явится чужой с топором, то дерево надо защищать.
   И человека надо защищать - и когда он весел, и когда у него заноза в сердце, и когда он уже облако, ветер, гусиное перо, горсть спелых вишен...
   Нужно всегда защищать человека и его природу - ведь мало ли какой снег может повалить в разгар цветения. Вот простое древнее знание, о котором забыли.

вторник, 12 ноября 2019 г.

Если говорить: халва

   Почему именно халва избрана, чтобы говорить её много раз, а во рту слаще не станет? Неужели нет в мире других сладостей?
   Таких, как халва, нет. И слова такого больше нет - рассыпчатого, рыхлого, тяжёлого, сделанного почти из сора, как стихи. Привезённого на верблюде по горячим пескам из тех страшных стран, где султан в любом непонятном случае велит отрубить голову, где слова жуют, причмокивая, любимую букву А: арба, тарантас, карагач, сарай, бахча...
   И всё-таки родная полностью халва. Знакомая с тех времён, когда продавалась она как придётся - большим бесформенным куском, и для еды её нужно было чуть ли не колоть. Как таинственную сахарную голову из книг про старинное детство. Там старшие приносили голову торжественно, как будто она профессора Доуэля, водружали на стол, разворачивали изящную голубую бумагу, а младшие толпились вокруг в своих матросских костюмчиках и радовались на старинном своём языке. И в конце каждого их слова обязательно стоял твёрдый знак.
   Нашей-то родной халве было далеко до хрустящей голубой бумаги. Её бросили комом, похожим на только что добытое полезное ископаемое; её швырнули в целлофановый пакет чьи-то неизящные руки. Халва была темна и тверда, её явно мели по сусекам, и, может быть, даже метлой. Но при этом она сумела сохранить достоинство, несравненное своё происхождение и аромат тех краёв, где в любом непонятном случае вызывают джинна из медной лампы. Свой солнечный, весёлый вкус, который хотелось повторять хоть сто раз.
   Вот почему избрана именно халва. Хоть я теперь изредка вспоминаю о ней, только если уж очень бросается в глаза брусок, похожий на упаковку хозяйственного мыла. Обыкновенная, не воздушная, не с арахисом, ни в коем случае не внутри шоколадной конфеты. Простая и серая.
   Которая совсем не изменилась, только теперь нежно крошится под ножом. И день за окном цвета халвы крошится снегом - как будто кто-то над городом избрал ноябрь, чтобы повторить его сто раз. Как будто больше не осталось в году других холодных месяцев.

воскресенье, 10 ноября 2019 г.

Рябина хороша

   На вид рябина такая, что её тут же хочется попробовать. И подсознание, и надсознание говорят, что оранжевое - это всегда хорошо: апельсины и мандарины, и любимые в детстве босоножки, и диванная самодельная подушка в виде солнца с лицом и лохматыми нитками-лучами. И морковка, чего там, в проверенном десятилетиями салате. И не сразу появившаяся в моей жизни хурма.
   И если рябина не хороша, то зачем её так много в нашем городе? Так много, что у дерева непрерывно должна болеть шея от такой свалившейся на него тяжести, и плечи должны болеть, особенно когда к рябиновой огненной тяжести прибавляется тяжесть первого настоящего снега.
Но деревья привыкли. Их шеи с плечами не устают, и тонкие руки их выносливы как никогда.
   И рябина хороша! Настолько, что даже местные жители не выдерживают, нацеливают телефоны, делятся с друзьями, как будто дикие - рябины никогда не видели.
   А в это время все слегка дикие и есть. Меняют шкуры, распускают почти до земли крупно связанные шарфы; пьют кофе от спячки, но всё равно спят; скользят и падают, как гуси Пушкина; присматриваются к первым, с тактически не оборванными листьями, мандаринам. Но пока не берут. Пока не привыкли, не угнездились в новом холодном времени. Торопиться некуда, это надолго. И никуда не денется от нас, будет висеть на своих терпеливых ветках рябина, которая хороша.
   Кто из нас, местных, не срывал в детстве эти весёлые, оранжевые кисти, не надеялся на чудо, пробуя осторожно? Не морщился от странной этой душистой горечи, всё-таки съедобной где-то в глубине души? Ведь у писателей-классиков как-то варили рябину с сахаром, и булькала она в саду, в тазу; сушили в печи из неё пастилу, и барин в халате пил, крякая, какую-то рябиновку, приготовленную какой-то ключницей.
   При нас уже никто не варил рябину - управиться бы с другими ягодами, съедобными и сговорчивыми явно. Так и висела она: роскошно в сентябре, в октябре сдержанно и элегантно, в ноябре густо и одиноко среди голых и сильных своих ветвей. В ноябре терпеливо - с готовностью принять и большой снег, и большие морозы, и равнодушие птиц, которые по-городскому торопливо и уверенно пролетают мимо к своим кормушкам, не подозревая, что природой ради них и было затеяно это огромное, это оранжевое.

четверг, 7 ноября 2019 г.

Зачем человеку каникулы?

   Зачем человеку каникулы, задумывался кто-нибудь?
Да некогда задумываться-то. Пока задумываешься, все каникулы пройдут. Особенно осенние.
   Лично Игоряну каникулы затем, чтобы выполнить задание по геометрии. Нет, там всё нравится, там интересно, но вот последний пункт...  Нарисовать иллюстрацию к любимой сказке, так, чтобы на рисунке были предметы, имеющие форму цилиндров и шаров.
А какая у меня любимая сказка?
   Дело в том, что в последнее время сказки идут не очень; нужны истории про сверстников, желательно школьные. "Недопёсок", само собой, в очередной раз, Голявкин, Леонид Каминский... Даже Любовь Воронкова была принята хорошо, даже "Командир звёздочки", несмотря на то, что командир этот - девочка. И - ох, как же много приходится объяснять современному ребёнку: кто такие октябрята? почему они октябрята? что такое звёздочка, зачем? почему 7 ноября - это праздник?..
   Но потом оказалось, что главное в объяснениях не нуждается - как дружат, такие все разные и дружат; как ходят в лес за рябиной с корзинами; как делают птичьи кормушки, и тот, у кого получилось лучше всех, помог тому, у кого не получается. Что здесь непонятного?
   А лепёшки из печи описаны так аппетитно, что их сразу хочется...
Так сказка-то у тебя какая любимая, с шаром и цилиндром?
 - "Колобок"! - очень быстро ответил Игорян.
Колобок - это безусловный шар, конечно. А цилиндр где?
 - Пень! - сказал Игорян и посмотрел поверх очков как учитель во время наводящего вопроса.
   Да, пень. С пнём не поспоришь, пень подходит. Но. Уж не хочешь ли ты сказать, Игорян, что у тебя во втором классе "Колобок" - любимая сказка?
Ну, да, что-то, как-то... А какая тогда у меня любимая?
   Стали вспоминать, перебирать, и нас довольно быстро осенило: а Урфин-то? Джюс-то с его деревянными солдатами?
   Игорян обрадовался: одним карандашом можно убить сразу двух зайцев. Тело дуболома - это цилиндрическая чурка, голова его - шар. А сказка по правде любимая.

понедельник, 4 ноября 2019 г.

Когда-то в это время

   Ноябрь уже холоден без шуток. Когда-то в это время за окнами домов начинали висеть куры в мешках. Мешки раскачивались на ветру, усиливая печаль этого сумрачного, бесцветного месяца, и без того большую. Куры трепетали в мешках между небом и землёй, на такой высоте, куда при жизни и не мечтали подняться. И ночей боялись больше, чем человека с кастрюлей. Бездонных ноябрьских ночей, на сто лет вперёд заштрихованных молодым диким снегом.
   Сейчас уже и не встретишь нигде таких кур, но я помню, как в студенческие свои годы шли мы с подругами мимо общежития, с безопасного второго и до последнего этажа увешанного, как ёлочными игрушками, куриными мешками - мешками домашними, заботливыми, родительскими. Мы шли и говорили про то, что если бы на крыше общежития вдруг поселился Карлсон, это была бы катастрофа, продовольственный крах.
   Но в том времени и без Карлсона хватало крахов и катастроф. Да и какой бы Карлсон в своём уме стал селиться на крыше такого унылого здания, с абсолютно плоским, без единого балкона, серым лицом? Поэтому куры со своими хозяевами могли быть совершенно спокойны, и мешки трепетали на ветру. В ноябре уже трепетали вовсю. Не так давно, как мне теперь кажется.
   Когда-то в это время начинали везде продавать клюкву. Гребли лопаткой, и очень тёмно-красные шарики с приятным льдистым звуком сыпались в банку. И заранее было известно, что с ними делать - конечно, варить кисель. Раньше ноября кисели не шли, нужно было дождаться ровного холода без шуток, поздней осени и ранней тьмы. Найти среди худых пакетов с приправами толстый крахмал, который заскрипит под рукой совершенно как снег. И нужно будет лить его осторожно, тонкой струйкой, как во все известные мне времена. И ярко-красное варево будет на глазах густеть, пыхтеть, очень медленно остывать. Что-то очень подходящее для ноябрьского вечера - такого, как сегодня.
   Да клюкву и теперь ведь у нас продают. Можно купить прямо возле дома, а потом идти и думать: что вот и кур в мешках больше не увидишь за окнами моего города. Что теперь все варят кисель, и едва дождутся, когда остынет. Ставят огненную кружку на окно, за которым только ночь между небом и землёй, до которой мы раньше и не мечтали подняться.

четверг, 31 октября 2019 г.

Золотые горки

   Листья в осеннем парке лежат ровными, аккуратно сграбленными горками, и что-то удивительно напоминают... Что?
   А вот была такая игра, не помню, как называется; на самой древней ещё приставке. Только там лежали не листья, а золотые горки - их собирал тот, кто играл. А рекламу той приставки я и теперь скажу наизусть, хоть днём разбуди меня, хоть ночью: "Алькор" - магазин, его знают все дети! "Алькор" - это между вокзалом и ЦУМом. Иди в "Алькор" и купи себе "Денди", и всё для "Денди", что можно придумать."
   Сейчас, проходя между вокзалом и ЦУМом, и не подумаешь, что когда-то здесь был магазин, успешно торгующий игровыми приставками. Что такое вообще могло быть в нашем мире. Теперь мой сын-второклассник пишет на компьютере программы, в которых я ничего не понимаю, а потом нажимает на кнопку, и всё задуманное у него едет, мигает, крутится. Выполняет задачу рационально и чётко. Что ему те золотые горки? Это мои золотые горки.
   Потемневшие от первых заморозков, хрупкие и лёгкие, но всё ещё ровные, аккуратные, ещё не увезённые в больших чёрных мусорных мешках неизвестно куда.
   Каким только ветром не заносит в парк самых разных людей! Особенно свадебную пару посреди среды - ну и выбрали время. У всех свадебных пар деловой и сосредоточенный вид.    Особенно у пар поздней осени и зимы, ведь на улице в самом деле ужасно без куртки и пальто, а наиболее ужасно бывает без шубы выдыхать на пару пар. У заказанного фотографа руки примёрзли к аппарату. Но ведь другого такого дня не будет в жизни.
   Невеста обеими руками придерживает свадебный подол, чтобы не волочился по асфальту, и никто в целом мире не может ей сейчас помочь - ведь у жениха у самого костюм новый, и ботинки тоже. А завтра будет ещё новее.
   И сколько ещё пройдёт времени, прежде чем мы поймём по-настоящему: другого такого дня ведь не будет. Его не удастся остановить даже фотографией. Поэтому пользуйтесь тем, который есть. Ровными и золотыми своими горками.

вторник, 29 октября 2019 г.

Первый бобруйский

   Достаточно одного ночного ветра, чтобы сорвать с деревьев последние листья. Чтобы лежали они на новом асфальте двора, похожем после дождя на чёрное зеркало, на большую книгу невидимых человеческих следов. Зонты выворачивает наизнанку, выворачивает людей: лучше бы шёл снег. Но идёт то, что идёт.
   Солнца не было неделю и не будет ещё как минимум две. Многим людям в такую пору не очень. Вечное электричество не очень, за рулём не очень, да и в голове,честно говоря, не очень. А где голова, там и душа - всё бы ей печалиться об этом и о том. Магия поздней осени. Вязаные платья, детские синтепоновые штаны и манишки на шеях, и вдруг снова тёплый день, когда хочется уже чего-то холодного, основательного, прочного.
   Но пока мечется душа, мечется тело от одежды к одежде, мечется ни в чём не повинная голова. И даже рекламные голоса в супермаркете звучат в эту пору не агрессивно (купи! только сегодня! за 999 рублей, третье в подарок!), теперь они журчат, успокаивают, нашёптывают (ты вице-король Индии? очень хорошо, просто замечательно; главное - не волнуйся).
   В эти холодные дни, обволакивают далее голоса, когда света всё меньше, а тьмы всё больше, колоссальное значение приобретают ароматы. И начинают опять про корицу, про её тёплые ноты в кофе и пироге... Как будто мы ещё не начитались интернета, слыхом не слыхивали про уютный плед, чарующий аромат имбиря с ванилью.
   Мы начитались и мы слышали. Зачем же тогда стоять так долго возле полок с печеньем, вафлями и пастилой?

пятница, 25 октября 2019 г.

Чучело с гормоном

   Возвращались с Игоряном из шахматной школы и говорили, как всегда, про скелетов. То есть говорил Игорян, а я слушала новые бесконечные подробности.
   Сага началась примерно два года назад, с небольших рассказов о быте и нравах, истории, географии и обязательно фортификации. Рассказы складывались в огромные устные тома, один из которых назывался "Всемирный прорыв скелетов".
   Теперь я знаю всё. И про Легендарного Некроманта всё, и про скелетов-гигантов, и про костяных драконов, и что детство рядового скелета длится ровно 38 лет.
 - Что я хочу сказать, - говорит Игорян. - Ту битву с големами скелеты в итоге проиграли. Это была для скелетов прахорассыпчатая битва!
   И тут мы увидели, как у самой некрасивой в нашем городе гостиницы висит чучело. Тихонько качает на ветру резиновыми своими сапогами. Ничего себе чучело, почти огородное, если бы не тыквенная голова.
Ах, да, Хэллоуин ведь. Скоро.
   Неподалёку от первого чучела висело второе, с косой наперевес, за ним третье - в галстуке, четвёртое, с дорожным знаком "Кирпич". Не ходи к нему на встречу, не ходи, у него гранитный камушек в груди...
   Галерея чучел уходила в даль. На фоне мрачного приюта для гостей нашего города и стремительно угасающего пасмурного дня она смотрелась как развлечение в средневековом стиле. Скоро, скоро привезут ведьму, а пока - тихо качаются на ветру резиновые сапоги, пустые штанины и рукава...
   Маленькие заведения с хот-догами, бельгийским картофелем, пончиками и крем-супом в хлебных стаканах светились изнутри как праздничные головы. Светилось заведение "ЧумАчум", но не как дом из шкур, а именно как чума. Всё сходится. Зловеще было немного. Того и гляди привезут ведьму.

среда, 23 октября 2019 г.

Опыт и фасоль

    Ничего не меняется в нашем мире, и древнее поделки из природного материала может быть только опыт с фасолью. Он появился в то время, когда на земле была только одна школа на всех - школа жизни.
   Но мне-то сначала пришлось учиться в средней. В ней и проращивала. Опыт с фасолью стоял по программе в самое глухонемое, ускользающее и замирающее время, когда всякий живой организм желал бы одного - сна, да покрепче.
   Когда ребёнок засыпает в свои законные девять часов, а ты вдруг с ужасом осознаёшь, что с удовольствием бы последовала его примеру. А вовсе не жить полностью своей, тайной и насыщенной жизнью, состоящей из творчества и личностного роста. И если не гореть, так хоть книжку почитать... Нет, хочется именно упасть, укрыться, забыться; не слышать, как ворочается, как бродит за окном поздняя осенняя тьма. Как становится она гуще, глуше от окон-светлячков и совсем уж непостижимого ущербного месяца.
Спать немедленно, лечь рано, тяжело проснуться утром...
   И если люди в таком состоянии, чего можно требовать от простой фасоли? Спит фасоль, спит крепко в запечатанном пакете. Но люди тревожат её, люди тянут на свет. Людям задан опыт.
   Я проращивала фасоль по ботанике - значит, в пятом классе. Родительская помощь заключалась в том, что, обнаружив во время субботней уборки на батарее подозрительную баночку, они всё же спрашивали: "Что это?" и сразу не выбрасывали. "Это надо, это опыт!" Как можно выбрасывать опыт?
   Но дело продвигалось с большим трудом. Розовая фасоль мокла в тепле и темноте, а результата не давала ни на третий день, ни на пятый. И я очень опасалась, что получу за фасоль двойку.

пятница, 18 октября 2019 г.

Не хватает плезиру

   Сейчас мне вспоминается: то были осенние, вот такие же октябрьские вечера, как теперь. Только моего детства - лет семь или восемь, но никак не более десяти. Мир за окном доверху залит сажей, в ней вязнет и луна, и листопад, который в это время непрерывен, как стук сердца. И крадётся где-то совсем близко осторожный пока ещё снег. А у нас дома только что закончилась программа "Время", и теперь время смотреть фильм.
   Мне нравились тягучие и бесконечные, как осень, исторические, многосерийные (слова "сериал" тогда не знали). Например, "Россия молодая" - пока посмотришь, каникулы наступят. Я уж не говорю про "Михайло Ломоносова", который вовсе без конца и края.
Сейчас мне кажется, что это была осень.
   Я любила исторические фильмы. Не за правдивость и достоверность - их-то как раз в историческом кино быть не может. Я любила за атмосферу, платки да кафтаны, да нежный мех на шубах и шапках, да неуклюжие деревянные ложки. За города, которые преобразили в старые и старинные - толстые стены, маленькие окошки, тяжёлые низкие двери, которые если уж закрываются, то навсегда. За города, которые и преображать нет нужды.
   Я любила эти фильмы за людей. Они были удивительно настоящие - степенные, неторопливые, скромные, но знающие себе цену. Они никогда не ели с жадностью и умели горевать. Я любила слушать, как они разговаривают. Совсем не так, как мы: "Беси уговаривают, толкают: иди, Ваня, в хозява, хватит тебе горе-то мыкать."
Но горе мыкали многие, очень многие. Наверное, беси так и не сумели их уговорить.
   Что я могла понять в тех фильмах? Да почти ничего. Потому и запомнилось немногое: как царь Пётр обнимает и целует корабельного мастера, а потом врывается ночью в помещение и срывает с лежанки на пол перину прямо со спящим на ней человеком, и хватает его, и пинает, и кричит "Вор!", и усом дёргает. Как слушает царь Пётр челобитные, и снова дёргает усом: "Промышленника Змиева томил в сундуке, провертев в крышке, чтоб не задохся, дырья..."
   Ведь можно было не смотреть взрослое, непонятное, бесконечное. Уйти в другую комнату, играть, читать книгу для младшего школьного возраста. Но я не уходила и смотрела.

вторник, 15 октября 2019 г.

Ещё ценнее

   Мы получили ценную, ценнейшую бандероль. С обратным адресом: Москва, от Юлии Юрьевны Коваль. Распечатать не терпелось, но я взяла себя в руки и дождалась, когда придёт Игорян. Ведь это его победа, его подарочный авторский экземпляр.
   Теперь Юрий Коваль будет нам ещё ценнее, а это издание "Чистого Дора" самым любимым.
   Игорян быстро нашёл рассказ "Фиолетовая птица" и свой рисунок - тот самый, который сначала вышел в финал конкурса "Звёзды Ориона", а потом и попал в число призёров, работами которых была проиллюстрирована эта чудесная, очень живая и тёплая книга.

пятница, 11 октября 2019 г.

"В ожидании чуда"

   Каких только фильмов не видела я раньше в своей жизни! Не видела в том числе картину 1975 года "В ожидании чуда". Редкий случай: я посмотрела её от начала и до конца; не так, как  обычно смотрю неизвестное кино - перематывая песни главных героев, мысленно подгоняя сцены и диалоги.
   Фильм совсем наивный. Про то, как четырнадцатилетний Саша доказал теорему Ферма. То есть ему казалось, что доказал. Старый учитель математики настаивал: работу надо показать в Академии наук. В Москву, в Москву! А родители: не о том ты, Саша думаешь; у тебя по географии выходит двойка и по ряду других предметов. Но, понимаете, когда человек математик, думать он может только о математике. А когда он музыкант - только о музыке, и так далее.
   В школе я думала о математике очень мало и примерно так: опять этот тоскливый набор цифр, которые мне никак не даются, ненавижу. В сериале про Михайло Ломоносова поражала сцена, в которой блестящий Леонард Эйлер обсуждает со своим коллегой в парике какую-то задачу и говорит про неё: изящная.
   Вот уж слово, совсем не подходящее к двум глупым трубам в бассейне, к поездам, которые никак не могут встретиться в искомой точке, к тройке за итоговую контрольную от гороно, к учительнице, которую не понимаю, хоть лоб разбей...
   А тут вдруг кино, которого никогда не видела. И в нём старый учитель сам купил билет до Москвы, и отправил мальчика с теоремой в портфеле зимой и ночью, без родительского согласия. Михайло Ломоносов нашего времени.
   Отправил из маленького посёлка в Сибири (естественно, откуда же ещё!). Потом, правда, оказалось, что Сибирь, по мнению создателей фильма, расположена в Челябинской области. Но это деталь несущественная. Главное, что посёлок далеко, очень далеко от Москвы.

вторник, 8 октября 2019 г.

Драгоценные слёзы

   Плащ, куртка, пальто не должны быть осенью жёлтого или ярко-зелёного цвета. Потому что все встречные насекомые будут думать, что это специально для них приготовленный кусочек природы. Слетятся и будут отплясывать как на свадьбе у мухи Цокотухи. Спать насекомые ещё не хотят, зима им в глаза ещё не катит, поэтому бросаются отовсюду. Но особенно почему-то с лиственниц - золотых, мохнатых, не облетевших ещё лиственниц, возле которых я остановилась, чтобы посмотреть на смолу.
   Что я знаю о смоле? Да практически всё. С самого раннего детства пальцы мои были приклеены к кедровым шишкам, и вкус орехов непременно усиливался тягучим смоляным послевкусием - ароматным, горьким, противоангинным. Шишки можно и нужно было всегда. А вот волшебные тонкие пластинки кедровой самодельной жвачки - живицы, которые плавали в банках с водой у базарных старушек, были под запретом. Ну, почему, почему? Ведь это жвачка! Купите! "Да ты всё равно не будешь её жевать, - находили взрослые деликатную причину отказа. - Она горькая."
О, я буду! Купите!..
   Сейчас свободно, в любой аптеке. Изредка я покупаю смоляную жвачку, думая больше о горле, чем об удовольствии. И соглашаюсь запоздало: это не для меня в детстве. Но теперь всё хорошо, теперь-то я всё понимаю.
   В каждом большом лесу я обязательно смотрела на смолу. Воздух был сухой, горячий, очень лёгкий, стволы сухие и бесконечные, а смола именно как слеза. Я в то время ещё не знала стихотворения "Анчар": "И застывает ввечеру густой прозрачною смолою..." Не слышала это проходящее через время и пространство пушкинское У, которое струится теперь по древу всей моей жизни.
   Я не знала, не слышала, но понимала, что смола густая и прозрачная. И больше никакая.

воскресенье, 6 октября 2019 г.

"Монстрология"

   Купила Игоряну я в букинисте, прошу прощения, "Монстрологию". Знаю, что у всех моих читателей есть чувство языка, не хотелось бы его оскорблять и самой оскорбляться, но слова с обложки не выкинешь. Язык - структура живая, изменчивая, чутко реагирующая. Когда-то я морщилась лимонно, услышав,как очередной кулинарный видеоблогер натирает сыр "на мелкую тёрку", а теперь и "Монстрологии" не боюсь. Наверное, я мудрею.
   Если бы я в детстве была мальчиком, я упала бы в восторженный обморок от такой "Монстрологии". У меня бы часто билось сердце и шевелились от любопытства уши под нестрижеными волосами. И на следующий день все бы играли во дворе исключительно в монстров. Все бы хотели быть драконами, кентаврами, а кряжистым циклопом никто бы не хотел, а девчонок дразнили бы гарпиями. И чтобы не подраться, кому быть оборотнем, а кому йети, мы бы считались, как повелось с древнейших времён: "Вышел месяц из тумана, вынул ножик из кармана"...
   Но Игорян - это не я в детстве, он и считалок никаких не знает. "Монстрологию" он принял без восторженного трепета, но со спокойным интересом исследователя. Тщательно открывал все конверты, рассматривал карты, шифры, образцы шкур, и особенно пристально - паспорт натуралиста-историка доктора Эрнеста Дрейка, главного монстролога всех времён и народов.
 - Что-то я не могу здесь прочитать, - говорил  Игорян. - Буквы слишком красивые.
И я читала красивые буквы.

вторник, 1 октября 2019 г.

Славное время

   Вдруг замечаешь, что в восемь вечера за окном кромешно темно. А в одиннадцать ещё кромешнее, потому что с улицы исчезли последние люди. Все в этот час сидят поближе к обогревателям, в волнах сухого нездорового тепла. А то и вовсе лежат под всеми своими одеялами, а сверху плед, а сверху ещё бы что-то набросить, и тогда ноги в мягких и толстых белых носках, наконец, согреются, и приснится сон. А как настанет в твоей жизни без пятнадцати семь утра, тогда и будешь думать: встать немедленно и мужественно или позволить себе ещё минут пятнадцать под двумя, под пледом и чем-нибудь ещё. И за окном будет так темно, как будто время остановилось...
   Славное время. Да, славное. Примерно в эти дни, только когда мне было четыре года, я пожалела своего пластмассового крокодила за то, что он такой холодный, и положила его на раскалённый обогреватель - да здравствует милая Африка.
   Крокодил потёк, от крокодила проветривали с таким трудом нагретое помещение. Я плакала честными, а не крокодиловыми слезами, но в то же время познала творчество, таинственный переход души из одного состояния в другое. Ведь всё, о чём я помню, не могло расплавиться без следа.
   Я любила это время за очень серое небо, очень жёлтые листья, очень холодные руки, очень тайные мысли и очень глубокие сны.
   Когда мне было четырнадцать, больше всего в этом времени мне нравились осенние каникулы. Вот сейчас, рано утром, из дома все уйдут в дождливую столетнюю мглу, а я надену третьим слоем одежды папин махровый полосатый халат производства ГДР, подверну рукава.    Я умело испеку в электровафельнице стопку незакрученных домашних вафель - только ими и буду питаться целый день с чаем. И, наконец, сяду с огнём в груди за свой школьный стол, разверну тайную тетрадь со стихами или прозой... Мне было совершенно всё равно, что писать, лишь бы стояли под рукой вафли и дома никого, лишь бы заполнялась плотными строчками очередная страница.

пятница, 27 сентября 2019 г.

Полностью солнечный

   Оказывается, по законам метеорологии, солнечным считается такой день, когда в небе от рассвета до заката нет ничего, кроме солнца. Ни облачка. Я не знала.
   Я не знала, что, например, в Москве солнечных дней в году бывает примерно три. Но кто же в Москве смотрит в небо? Там и кроме неба есть на что посмотреть. Подумаешь, три. Люди вон с двумя живут - и ничего. А то и вовсе с одним.
   У нас тоже с настоящими солнечными днями не то чтобы очень густо, но иногда в одном только сентябре удаётся догнать и перегнать Москву. А четыре дня не хотите?
   Эвелина просит: сфотографируй мне для композиции манекенов из магазина на вашем первом этаже, а я не могу - настолько сама отражаюсь в витринах, совсем как дополнительный манекен. И машины отражаются, и дом напротив, и уже порядком опечаленные желтизной берёзы.
   Такой солнечный день, как будто он специально решил перед дождями выделить всем нам двойную порцию себя. Ударную дозу, чтобы кто-то взял да и забыл по такому случаю, что сентябрь уже на исходе, со всеми вытекающими из него ветрами; что лето на дворе глубоко бабье, а он вышел на улицу в клетчатых шортах и сандалиях, и лицо у него такое, как будто съел он только что пятилепестковую сирень. Это он нашёл, а мы здесь все собрались в куртках.
   Прохлада и солнце, загребаем ногами листву. Тихо кружатся в воздухе обрывки случайных прохожих разговоров...
 - Я ведь так и не ем помидоры! - говорит одна прохожая подруга другой, с такой интонацией, будто украдкой посмотрела на себя в зеркало - тушь нормально, губы ничего? - Мне сорок пять лет, а я так и не ем помидоры! - и захлопнула зеркальце. Ничего, нормально.

понедельник, 23 сентября 2019 г.

Незыблемое

Игорь Васильев. Золотая рыбка
   Кому бы я ни показывала эту картинку, все в один голос твердят слово "экспрессия". И в самом деле, экспрессия старика зашкаливает. Попробуй только не смилостивись, государыня рыбка!
Мы ведь знаем, что старик и море - это всегда очень сильно.
   Так просят не для себя, а для своей старухи. Не для любимой, родной, милой и единственной старухи, а для своей. Это слово посильнее прочих эпитетов, и не зря Пушкин выбрал именно его. Хоть проклятая и белены объелась - а всё равно своя.
   Сколько я себя помню, в учебных разговорах на тему "Сказки о рыбаке и рыбке" всегда было принято старика жалеть, а старуху ругать. Стыдить за жадность и вероломство. Правильным считался тот смысл ответа, что нужно быть скромнее: дали тебе новое корыто взамен расколотого, и будь довольна, иди дальше стирай. А старуха обнаглела и получила по заслугам, поделом ей. Но это на уроке литературы. А в жизни как их найти, правильные ответы?
   На иллюстрациях к пушкинской сказке старика принято изображать дряхлым и согбенным, с длинной и печальной бородой. Но у Пушкина сказано: он рыбачил тридцать лет и три года. То есть старику не больше пятидесяти. Детям-то всё равно -  пятьдесят, восемьдесят, тридцать... Разницы они не видят, поэтому на картинке должен быть изображён старик во всей красе, седой и слабый. Но мы-то, взрослые, в определённый момент начинаем понимать, что такое на самом деле эти пятьдесят, безо всяких картинок.
   А старухе рыбака, которую традиционно изображают злобной чёрной каргой, на манер Бабы Яги, лет, должно быть, и того меньше. Пусть сорок восемь. Старуха... Да она ещё вовсю жить хочет, может и имеет право.

вторник, 17 сентября 2019 г.

Придёшь ранним утром...

   Придёшь ранним утром в парк за тишиной и благолепием, а там физкультура. На физкультуре сидит, физкультурой погоняет. Здесь неподалёку, как теперь говорят, колледж, и первой парой у студентов всегда этот наиважнейший предмет. На кого бы они не учились - а хоть бы и на философа с филологом - наиважнейший.
   Так нам объяснили когда-то, и целых два года мы терпели как могли - терпели тесную, неудобную раздевалку с жёлтыми казёнными стенами, тусклый свет, свекольные после лыж лица, баулы со спортивной формой... Да кончится ли всё это когда-нибудь в моей жизни?!
   Всё это кончилось. И вот уже новые студенты, одновременно всех курсов и факультетов, бегают кругами, бегают маленькими сплочёнными табунами, дружно и шумно сворачивая прямиком на ту аллею, где я остановилась сфотографировать рябину - красивую и простую.
   Табун топочет, исполненный юности и здоровья. Он одет свободно и разнообразно - начиная от тёплых курток и заканчивая длинными цветастыми трусами в пальмах, из-под которых торчат тощие ноги с чёткой линией загара - ведь лето почти ещё не прошло...
   Ноги в громадных кроссовках легко и мощно перебирают пространство, ноги исчезают за поворотом, где уже стоит наготове крепкий, полнокровный физрук с новым заданием: отжиматься, делать наклоны туловища, прыгать, сидя на корточках.
   А день разгорается невообразимый, день обещает двадцать градусов тепла и больше. Именно та самая первоначальная осень, которая одновременно стоит, как мёд в банке, и уплывает, ускользает, как маленькое единственное облако в пронзительно ярком небе.

суббота, 14 сентября 2019 г.

Комплекс Лев Толстой

   Ранним утром раннего сентября шла я по улице Челюскинцев в супермаркет "Мария-Ра". По чётной стороне моего мозга трещал во льдах большой знаменитый ледокол, а по нечётной - строили свою неразгаданную пирамиду, пеленали свою таинственную мумию и применяли во всех областях знаний свой папирус коричневые египтяне.
   На пересечении полушарий величественно, как зеркало, стоял Лев Толстой. Не тот, который "Война и мир", а тот, который "Двор без машин". Человек и комплекс.
   И вот я иду через это всё, как по бульвару, испытывая редкое и приятное чувство, что вписываюсь. Что понимаю и успеваю.
   Супермаркет "Мария-Ра" родом с Алтая, там его основная резиденция. Говорят, что в Алтайских горах до сих пор не перевелись настоящие шаманы. Лично я этому верю. И в детстве верила, когда читала алтайскую сказку про шамана-людоеда Корэндо, а сейчас и подавно верю. А туризм пусть там активно развивается, это совсем другое.
   Алтай всегда представлялся мне под ясным небом, весь в кукурузном и подсолнуховом золоте, с шаманом в горах - древняя, зашифрованная цивилизация. Поэтому насчёт Ра всё более или менее понятно. А вот кто такая Мария, почему Мария именно Ра, и зачем - лучше не спрашивать.
   Вот и жилой этот рекламный комплекс Лев Толстой, на улице Челюскинцев, возле супермаркета "Мария-Ра". В самом деле, не Александром Пушкиным же его называть. Оставьте Пушкина в покое; тем более что у него и жилья-то никогда не было. "Долго ль мне гулять на свете то в коляске, то верхом, то в кибитке, то в карете, то в телеге, то пешком?" - вот что такое Пушкин.
   Жилой комплекс Фёдор Достоевский? Чур, меня, чур! Достоевский - это совсем другие комплексы, совсем не нужные счастливому новосёлу ассоциации: узкая длинная комната на последнем этаже, жёлтое, процентщица, тварь дрожащая... А новосёл-то счастливый совсем уж было поверил в то, что право имеет.

вторник, 10 сентября 2019 г.

Нетелефонный разговор

   Когда я думаю о том, какие застала телефонные времена, и сравниваю их с нынешними телефонными временами, кажется, что мне лет минимум триста - такая оглушительная произошла в телефонном мире эволюция. Неужели правда триста, свет мой, зеркальце? "Ты, конечно, спору нет, - ответит зеркальце. - Но четыреста как минимум. Четыреста вам, граждане, на душу населения. Всем, кто застал."
   Ведь я помню ещё аппарат с крутящимся диском, в трубку которого зачем-то дули, если слышимость была плохая, с помехами. Во время переговоров "межгород" она была плохой почти всегда, и бедные барышни-телефонистки никак не могли насладиться чужими секретами в спокойной обстановке, за чаем с баранками. Всё какие-то им доставались крики - про то, что Маша родила, а тётя Клава выехала двадцать седьмого, вагон девять... И каждый второй пытается продуть насквозь шипящее пространство. И ты как будто этим пространством владеешь, и говоришь голосом беспощадным, как Зевс из тучи: "Ваше время истекло". Постойте, а кого? Кого родила-то? Не знаю, мальчика или девочку, наверное.
Вот это я помню! Вот это ничего себе!
   Но даже такие, с дисками, стояли далеко не в каждой квартире. У нас-то лично телефон был всегда, его несложный номер сидит в моей памяти крепче, чем дважды два. Только я его никому не скажу, ведь меня давно уже нет в той квартире. И что это вообще за странная, несовременная фантазия - звонить на домашний номер?
   С такими же, как я, телефонными подружками можно было легко и быстро договориться о встрече во дворе; а вот за бестелефонными приходилось заходить. Почти все они жили на самом верхнем, пятом этаже. И я недоумевала про себя: как люди живут без телефона? Да так, все по-разному.