Новосибирск, детство в СССР, Пушкин, студенты, филологи, путешествие в Крым, школа, литература,праздники, личность, Сибирь, воспоминания

О литературе и жизни - со вкусом

Блог Ирины Васильевой из Новосибирска

среда, 28 ноября 2018 г.

Под пушкинским гипнозом

   В бесплатной букинистической груде моя дочь произвела ценные раскопки: нашла маленькую (размером с ладонь) книгу 1969 года с тончайшими папиросными страницами, с буквами на обложке A/P, что в переводе с латиницы означает Александр Пушкин.
   Книга была напечатана в Бухаресте и содержала избранные стихи, с параллельным переводом на румынский. Почему именно румынский? Сама не знаю. Может быть, в благодарность за строчку "Цыгане шумною толпой по Бессарабии кочуют"? Я бы Пушкину не то что за каждую строчку, я бы его за каждое слово благодарила, и не миниатюрным изданием, а подарочным. А за эпиграфы - отдельное собрание сочинений в кожаном переплёте.
   В детстве меня поражало звучное слово Бессарабия. Казалось, что оно связано с арабскими бесами - что-то такое тёмное, таинственное; кто их знает, пень иль волк? И Пушкин, как обычно, всегда при чём, даже при арабах.
   В самом конце ноября, когда в городе мчатся без перерыва рой за роем, всегда усиливаясь к вечеру (беда, барин, буран), Пушкин особенно необходим и осязаем. И так хорошо знать, так приятно помнить о билете в большой зал филармонии на художественное чтение "Пиковой дамы" в исполнении Евгения Князева - народного артиста и актёра театра имена Вахтангова. Хорошо идти к семи часам по самой главной улице, освещённой огнями, с преобладанием чередующегося красного и зелёного; знать, что у меня есть подруга со студенческих лет, которая тоже не может пройти мимо Пушкина в нашем городе (она-то про "Пиковую даму" в конце ноября и узнала, и сразу же мне рассказала). Хорошо предвкушать, что вот сейчас мы займём свои места в четвёртом ряду, и погаснет свет, и на сцену выйдет артист. Он будет произносить слова художественно, а я в это время буду произносить про себя, просто.
   "Однажды играли в карты у конногвардейца Нарумова. Долгая зимняя ночь прошла незаметно; сели ужинать в пятом часу утра. Те, которые остались в выигрыше, ели с большим аппетитом, прочие, в рассеянности, сидели перед пустыми своими приборами. Но шампанское явилось, разговор оживился, и все приняли в нём участие.
- Что ты сделал, Сурин? - спросил хозяин."

понедельник, 26 ноября 2018 г.

Обрывки разговоров

   Облака проносятся по небу так же быстро, как обрывки чужих разговоров мимо моих ушей. И форма их так же причудлива, изменчива и непредсказуема.
 - Я так прямо у неё и спросил! - говорит с большими драматическими эмоциями голос лет шестнадцати у меня за спиной. - Я прямо спросил: "Кого ты больше любишь, меня или Володю?"
   И вот уже обогнали меня на своих длинных тощих ногах, с рюкзаками, в смешных шапочках. Один говорит, другой слушает. Тот, кто задал ей решительный вопрос, кудрявый, как Пушкин-лицеист. Брючки на нём клетчатые, куцые, носки ярко-зелёные, а большие кеды коралловые. Загляденье. И возраст загляденье. Интересно, что ответила единственная она? Неужели Володю больше и всё пропало?
   Но уже далеко впереди две рюкзачные спины, две шапочки, две пары следов, у которых вся жизнь впереди. И правильно, и не нужно мне знать её ответа.
   Скоро небо совсем затянет, и будет опять снег. Огромный, гениальный снег, пушкинская метель. Шаги станут медленными и вязкими, как во сне, а город - тесным, непроходимым и первозданным. Кого он любит больше?
 - В такую погоду нужно смотреть боковым зрением, - говорит Игорян.
   И запрещает мне протирать его очки. Я уже не могу это видеть, но Игорян запрещает категорически. Нужно, чтобы снег залепил стёкла до полной непроглядности, до максимальной. Эксперимент, смешно.
 - Ни в коем случае не протирай очки! - напоминает Игорян, когда я смахиваю с его головы очередную снежную шапку. Не буду, не буду.

четверг, 22 ноября 2018 г.

В букинисте

   Люблю букинистические магазины за то, что их почти не осталось в природе. За груду книг прямо на улице, у входа - просто бери и читай, стоя под снегом, превращайся в памятник Последнему Читателю. А если нет сил оторваться, уноси домой, никто и слова не скажет.
   Я люблю букинист за то, что окажусь в нём среди бела дня единственной посетительницей. Потом зайдёт ещё человек, задаст продавцу начитанный мудрёный вопрос. "К сожалению, у нас такого нет", - ответит продавец, интеллигентный и колоритный - в очках, бороде и пёстром свитере.
   А как он помнит, что нет? Он знает наизусть все эти битком набитые полки, держит в уме весь этот старомодный хаос? Ориентируется в бесформенном нагромождении томиков и томов? Конечно, ведь он профессионал. Он все книги на свете прочитал. Поэтому и не донимает редких посетителей вопросом: "Что вас интересует? Вам что-то подсказать?" Хоть сто лет перебирай в одиночестве эти пахнущие районной детской библиотекой развалы, броди в узких проходах, вставай на цыпочки, пытаясь рассмотреть самые верхние названия - продавцу и дела нет. Он уходит куда-то в дальний угол, за свой уютный обжитой стол, и - пропал, и тишина.

понедельник, 19 ноября 2018 г.

Моя любимая буква

   Вот и мы с Игоряном дожили до первого школьного проекта. К неделе русского языка было задано сделать в произвольной форме свою любимую букву.
 - У меня любимая буква О! - не долго думая решил Игорян.
Понятно. Потому что её писать легче всего?
 - Потому что она идеальная, - объяснил Игорян.
   Только ещё хотелось бы знать, в общих, так сказать, чертах, как это всё делается. С какой стороны приступить в произвольной форме.
   Интернет был полон примеров - грамотно оформленных и красочных настолько, что с первого взгляда становилось ясно: ребёнок не имеет к этой деятельности никакого отношения.  Не он искал в сети подходящие загадки, скороговорки, ребусы и стишата про то, на что похожа избранная буква. Не он компоновал материал с помощью специальной программы. Он даже на кнопку "Печать" не нажимал; в лучшем случае наблюдал, как лезет из принтера на белый свет готовая бумага.
   Нет, решительно, родителей давно пора приписывать рядом с именем "автора", хотя бы самым мелким шрифтом. Но если у ребёнка появляется реальный шанс поучаствовать, то любой проект - вещь полезная и ценная. В нашем случае уж точно.
   Делать что-то просто так (вырезать, лепить, клеить) Игорян ни за что не станет. Другое дело, если всё это задано на дом. И нет для Игоряна аргумента железней. Если задано, он что хочешь вырежет и приклеит. А потом будет носиться с поделкой как с хрустальной вазой - поставит на видное место и раз тридцать спросит, как мне нравится сей шедевр.
   Поэтому я, пользуясь случаем, решила прокачать самое слабое звено - аппликацию. Не сделать ли нам аппликацию? И если Игорян поучаствует хотя бы на пятьдесят процентов, можно смело утверждать, что проект принёс ему очень большую пользу.

пятница, 16 ноября 2018 г.

Правдиво и самостоятельно


   Хорошие книги выпускало когда-то Западно-Сибирское издательство, и тираж был неплох: всем желающим западно-сибирцам хватит по экземпляру. Теперь издательства никакого нет, а книги остались.
   Этого Распе цвета варёной сгущёнки мне подарили в первом классе, и я, конечно, не стала его откладывать в долгий ящик. Только пропустила предисловие, которое говорило строго, что "в этом произведении отражены характерные черты немецких баронов и помещиков: невежество, самоуверенность, спесь и хвастливость" - чтобы мы художественным словом наслаждались, но и о главном не забывали. Да кто же из детей читает предисловия? Вот и я перешла непосредственно к живому пересказу Корнея Ивановича Чуковского:
   "Маленький старичок с длинным носом сидит у камина и рассказывает о своих приключениях.
Его слушатели смеются ему прямо в глаза:
 - Ай да Мюнхаузен! Вот так барон!
Но он даже не смотрит на них."
   Рисунки в той книги были просто чудесные. Через много лет я наконец добралась до первой страницы и узнала, что художников было двое - М. Скобелев и А. Елисеев. Но работали они в едином порыве.

среда, 14 ноября 2018 г.

Снег похож

   Скучнее не придумать сравнения, но снег действительно похож на сахарную глазурь. Особенно в тот момент, когда пряник в виде оленя или звезды уже остыл и застыл, и хочется постучать по нему пальцем для проверки: ты готов? тебя можно есть? А есть-то и жалко.
Пряник зазвучит в ответ глухо и сдержанно: он готов, есть можно и нужно.
   Снег тоже готов, но не есть. И в домики, им облитые, так просто пальцем не постучишь. Снег всего лишь похож: на безе, про которое не забыли, не передержали в жаре; на зефир с лёгкими волнами; на молочную реку без начала и конца; на самую большую порцию сливочного пломбира в запотевшей металлической вазочке, на которой можно нарисовать рожицу, но только один раз.

понедельник, 12 ноября 2018 г.

В одной связке

   Автор этого великого изобретения мог жить только в нашей беспредельно холодной стране. Но патент не получил, потому что не было ещё тогда такого слова. И вообще любой патент очень плохо вписывается в наши родные просторы. Здесь любой патент напрочь заметает, уносит ветром, и только полосаты вёрсты знают одне, в какую сторону. Но великие изобретения остаются.
   Имя светлого изобретателя до нас не дошло. Но я догадываюсь, что жил он в глухой деревне, заснеженной полгода и больше, а детей у него было десять, не меньше. С наступлением холодов дети начинали массово терять в снегу рукавицы, а напастись новых не было возможности, хоть жена сожгла немало лучины под скрип своего веретена.
   Вот однажды крестьянин не стерпел и придумал: если взять, скажем, кусок верёвки, приблизительно такой же длины, как данный ребёнок, да на разных её концах закрепить данные рукавицы, после чего полученную конструкцию продеть в рукава овчинного полушубка вместе с руками. И тогда рукавица, снятая на морозе по какой-нибудь естественной надобности, отнюдь не потеряется, а свободно повиснет, и таким образом никогда больше не станет искомой. Нужно только покрепче пришить рукавицу, а суровых ниток в крепком хозяйстве всегда хватает.
   Это была эврика. Переворот в сознании. Тяжёлая доля русских женщин заметно полегчала - теперь вместо того, чтобы без перерыва вязать новые варежки, от женщины требовалось одно: пришить раз и навсегда.
   Изобретение дошло до наших дней почти в первозданном виде, только вместо верёвки практичные родители придумали использовать эластичную резинку, официальное название которой было "бельевая". Но мы говорили проще: "резинка для трусов".
   Итак, берёте кусок элементарной резинки для трусов... А варежки как были шерстяные да пуховые, так и остались.

пятница, 9 ноября 2018 г.

Ностальгия на минуту

   "Плиний старший" в нашем городе - магазин книжный и большой. Как в него при случае не зайти? Здесь очень много книг, хороших и разных. И столько хороших я ещё не прочитала, что до разных, наверное, так никогда и не доберусь.
   Есть тут книги и вовсе удивительные. "Научись писать как Лев Толстой". Умоляю, не надо! Не мучайте себя и своих читателей, у вас не получится, даже если чётко сформулируете цель. И как Чехов не получится, и как Достоевский. Вообще никак не получится, если сняли с полки и листаете. Даже если вас отчаянно мотивируют в каждой главе.
   Большой, светлый, современный магазин, в котором только я и брожу среди полок, да ещё молодой человек замер в отделе фантастики, да старый дедушка присел отдохнуть на диван. Даже без второго Льва Толстого ясно, что писателей в наше время гораздо больше, чем читателей.
   Ничего для себя я в тот день не планировала, но Олешу в оранжевой обложке не удержалась, взяла. А потом на кассе нашла к этой обложке такую удачную рифму, что даже глазам своим не поверила. Столь же оранжево и классически лежала на самом видном месте "Апельсиновая" жевательная резинка: пять пластиков в продолговатой упаковке. "Апельсиновая", понимаете! Что это значит?
   Это значит многое, очень многое. Для меня почти всё. Не могла я спокойно смотреть, как сквозь стекло киоска "Союзпечать" лично мне показывает Незнайка полновесный новогодний фрукт. Это была моя правда - простая, а также пионерская и комсомольская, мои известия и даже мой советский спорт.
   Упаковка той жевательной резинки стоила пятьдесят копеек, или десять проездов в метро, и столько же школьных булочек, и шестнадцать стаканов газированной воды с сиропом, да ещё без сиропа два. Голова закружится ездить, объешься и лопнешь. Купите мне лучше Незнайку, апельсинового вот этого.

вторник, 6 ноября 2018 г.

"Городок в табакерке"

   В моём детстве эта сказка Одоевского была популярна не меньше, чем вторая его сказка - "Мороз Иванович". Только та к Новому году, а эта повседневная. А как теперь, я не знаю. Только если "Городок в табакерке" до сих пор переиздают, значит, это кому-нибудь нужно.
"Папенька поставил на стол табакерку. «Поди-ка сюда, Миша, посмотри-ка», - сказал он.
Миша был послушный мальчик; тотчас оставил игрушки и подошёл к папеньке."
   Да-да, именно так оно и было, в точности, именно такими словами. В тонкой книжке после детсадовского завтрака, когда весь бесконечный день ещё впереди, за окном полутемно и дождливо, и так хочется уйти в какой-нибудь маленький светлый и звонкий мир. В маленький-премаленький мир, откуда меня никто не достанет.

воскресенье, 4 ноября 2018 г.

Время первых снеговиков

   Как часто бывает в нашей местности, зима наступила внезапно, без оттенков и переходов. Будто кто-то пришёл и сказал: "Зима". Как свет включил. Или выключил. И стало ясно, что этот снег - уже навсегда.
   Появилась надежда на прошлогодние финские валенки: давайте, валенки, ещё одну зиму, а? Да нет, это не те валенки, это, наверное, не прошлогодние, а позапозапрошлогодние. Не могла же за лето так вырасти нога. Но валенки оказались те, а нога вырасти может.
   Игорян проверил на свежем снегу, достаточно ли рубчатый получается след от новых ботинок. След был достаточный, и снег тоже в самый раз - густой и тяжёлый. Я не удержалась и тут же слепила из него первого в этом сезоне, пробного снеговика. Прямо на крыльце подъезда поселила его. Игорян в основном руководил (ручки не забудь, ручки). Снеговик получился маленький и милый, даже уходитьть жалко. Снеговиков всегда жалко оставлять.
   В парке я не удержалась и слепила ещё одного. Тут уж Игорян участвовал - принёс горсть снежных ягод для глаз, осторожно погладил готовую голову, оснащённую волосами-вертолётиками. Пусть стоит.

пятница, 2 ноября 2018 г.

Ложь и намёк

   В начале девяностых, когда было модно всё разоблачать и по-новому истолковывать, я прочитала в какой-то газете или в каком-то журнале статью, которая оставила во мне мутное чувство, похожее на стыд. Стыд за её автора.
   Мне, школьнице, было непонятно, как взрослый человек и наверняка профессиональный журналист, мог придумать такие глупости, такой невыносимый бред.
   Речь в той статье шла о сказках Пушкина. Размышление о том, как же их теперь читать в школе, с учётом резко изменившихся реалий нашего времени. Как вообще такое можно преподавать?
                                  Перед утренней зарёю
                                  Братья дружною толпою
                                  Выезжают погулять,
                                  Серых уток пострелять,
                                  Руку правую потешить,
                                  Сорочина в поле спешить,
                                  Иль башку с широких плеч
                                  У татарина отсечь,
                                  Или вытравить из леса
                                  Пятигорского черкеса...
   "Вы только представьте, - возмущался и беспокоился автор статьи, - каково будет читать эти строки ученику-татарину? Приятно это ему будет, как вы думаете?"
Об ученике-черкесе автор писать не стал - вероятно, чтобы мы даже не думали себе представлять.
   Совсем что ли? Так неуважительно подумала я тогда про взрослого человека. Ученик-татарин, в отличие от вас, подумала я, как-нибудь догадается, что Пушкин руками семи богатырей не лично его, ученика-татарина, первому прадедушке хотел отсечь с широких плеч. Что художественный текст отличается от анкетных и паспортных данных. И ученик-черкес догадается, не беспокойтесь.