И вдруг я увидела на своём пути киоск, украшенный большой синей надписью "С Новым годом!" Я подумала, что это вечная надпись - неснимаемая и несгибаемая. И правильно решил тот, кто в киоске - не делать лишних движений, зря руками не трясти. Убирать, потом снова вешать... Зачем вся эта суета на пустом месте? Если новый год завтра, а новый новый год послезавтра? А тихий и тёплый солнечный день - это подарок судьбы.
- А когда наступит зима? - спросил Игорян. - Через двадцать лет?
Я посчитала в уме, и у меня получилось 82 дня. Говорю же: завтра. Такова теория относительности.
- Зачем тебе зима?
- Мне нравится, когда меня обдувает холодный воздух! - ответил Игорян. - Зима наступит через 82 дня, а длиться будет двадцать лет, да?
О нет, я не хочу сидеть в киоске с вечным новым годом на лбу. И не могу сказать, что мне нравится, когда обдувает холодный воздух. Хотя, если задуматься всерьёз... Ну что такое двадцать лет?
- А ты помнишь осень на первом курсе? - спросила я у своей подруги, с которой мы знакомы уже вторую двадцатилетнюю зиму, а по ощущениям - вторую жизнь.
Как не помнить, всё помнит. Как ездили на лекции: я с двумя пересадками, она - с тремя. Два часа в один конец, минимум. Как втискивались в автобус с третьей попытки, два раза в день минимум. И не просто были живы при этом - счастливы. И время вокруг такое же бешеное, как мы, безумное, вулканическое, несовершеннолетнее.
- А познакомились мы возле расписания. На тебе ещё кофта была такая тёплая, малинового цвета. У меня тоже была тёплая, обязательно. Ты помнишь, какой холод стоял в наших аудиториях, какие девяностые? Как надёжно и крепко обнимала наши плечи шуба из чьих-то хвостов...
А теперь нам нужен такой автобус, чтобы сидеть всю дорогу. Теперь мы хвосты на себе носить нипочём не будем. Тогда мы не задумывались, как мальчик, проводивший нас поздно вечером домой, будет добираться к себе в Академгородок - бандитскими, дикими, тёмными улицами, по которым уже давно не ходит никакой транспорт. А теперь задумались: но ведь как-то же он добирался, а потом опять провожал.
Так мы были живы. А те, кто сейчас такие, как мы тогда, у них всё по-другому? Не так безумно и вулканически?
- Мама, - поделилась со мной своим четвёртым учебным днём Эвелина. - Сегодня мы с Мариной решили выйти в окно.
Они не такие, как мы. А мне тыща лет, я выползла из тьмы.
- Зачем в окно?
- Интересно же. У нас в аудитории такое окно, что так и хочется в него выйти. А мимо проходил мужичок, который у нас в подвале работает, он всё видел, пошёл и рассказал преподавателю.
- А вы бы ему свои студенческие билеты показали, что вы не грабители.
Видимо, подвальный мужичок был возмущён таким недопустимым поведением: вы только посмотрите, что вытворяют наши будущие художники. Стыд и срам!
- Мы думали, что Д.В. будет нас ругать. Представляешь, как это глубоко въелось после школы: если ты что-то делаешь не так, если нарушаешь правила - тебя обязательно будут ругать.
Да, действительно, это въелось.
- И Д.В. вас ругал?
- Нет, он сказал: "В следующий раз, когда захотите выйти в окно, делайте это незаметно для окружающих."
Ничего не меняется в этом мире, хоть сколько новых годов промелькнёт перед глазами. И осень я люблю по-прежнему, все оставшиеся 82 дня. Я всё помню. И я всегда на стороне Пушкина.
И с каждой осенью я расцветаю вновь;
Здоровью моему полезен русский холод;
К привычкам бытия вновь чувствую любовь;
Чредой слетает сон, чредой находит голод;
Легко и радостно играет в сердце кровь,
Желания кипят - я снова счастлив, молод,
Я снова жизни полн - таков мой организм
(Извольте мне простить ненужный прозаизм).
И так он, в своей манере, весело и небрежно извиняется за свой организм, что хочется без перерыва кивать и соглашаться: вы абсолютно правы, Александр Сергеевич, вы правы как всегда, это время такое. Душа всё помнит и расцветает вновь, что такое для души двадцать лет? Но куда ты денешься от организма с его привычками бытия? От организма, который чувствует и сон, и голод, и желание немедленно выйти в окно? А после всех солнечных дней греет о чашку руки, закрывает окна и долго-долго не имеет мужества покинуть ванну, полную очень тёплой воды. И прозаизм этот самый нужный в мире.
Комментариев нет:
Отправить комментарий